— Какая? — спросил Финан.

— Мы очень далеко от Шотландии.

— Это проблема? — поинтересовался Эгиль.

— Но может, это не имеет значения.

Мы поставим капкан, но не на одного короля, а на троих. Этельстан предрекал, что новая война в Британии будет ужаснее всех предыдущих, и заявлял, что не желает ее, и все же начал войну против Беббанбурга. Странную, без убийств и большого ущерба, но все же войну, и именно он ее развязал.

А теперь я ее закончу.

Когда весна повернула на лето, явился епископ Ода. Он прибыл с молодым священником и шестью воинами с драконом и молнией Этельстана на щитах. День занимался необычайно жаркий, но когда Ода въехал в ворота Черепа, с моря принесло первый в этом году туман.

— Утром мне даже не требовался плащ, — пожаловался Ода, приветствуя меня, — а теперь этот туман!

— Туман, который вы, датчане, называете хааром, — отозвался я.

В жаркие летние дни крепость окутывал густой туман с Северного моря. Почти всегда солнце сжигало туман, но, если с моря дул восточный ветер, туман постоянно выносило на берег, и он мог продержаться весь день, иногда такой плотный, что из главного дома нельзя было разглядеть прибрежные бастионы.

— Я привез тебе подарок, — сказал Ода, когда я проводил его в зал.

— Голову Элдреда?

— Подарок от короля. — Ода проигнорировал мою глупую шутку и протянул руку к молодому священнику, а тот дал ему обернутый кожей сверток, который Ода, в свою очередь, передал мне.

Я разорвал веревку. Внутри мягкой кожи лежала книга.

— Книга, — уныло произнес я.

— Да! Но не пугайся! Это не Евангелие. Король не хочет метать бисер перед свиньями. Милая леди! — Он поднял руки, тепло приветствуя идущую к нам Бенедетту. — Ты прекрасней, чем когда-либо. — Ода целомудренно обнял ее. — Я и тебе привез подарок от короля — книгу!

— Книгу, — так же уныло повторил я.

— Нам нужны книги, — сказала Бенедетта и хлопнула в ладоши, подзывая слуг. — У нас есть вино, епископ, и даже хорошее!

— Твои друзья в Эофервике, епископ, — язвительно сказал я, — пытались помешать кораблям торговать с нами. Но корабли все же приходят и привозят вино.

Я отвел Оду на помост, подальше от ушей шестерых стражников, послушно отдавших свои мечи и усаженных за стол в нижнем конце зала, где им подали хлеб, сыр и эль.

— Это отец Эдрик, один из моих капелланов, — представил Ода молодого священника. — Ему не терпелось с тобой познакомиться, господин.

— Добро пожаловать, отец Эдрик, — без особого восторга сказал я.

Он был тощий, бледный, с испуганным лицом, почти мальчишка. Юнец то и дело поглядывал на молот на моей шее, будто никогда не видел ничего подобного.

— Отец Эдрик нашел книгу для короля. — Ода дотронулся до фолианта, который я положил на стол, так и не открыв. — Расскажи о ней лорду Утреду, отче.

Эдрик открыл и закрыл рот, сглотнул и попробовал еще раз.

— Это De Consolatione Philosophiae, господин, — заикаясь, сообщил он и остановился, будто боялся продолжать.

— И это переводится?.. — мягко подтолкнул его Ода.

— «Утешение философией» Боэция, — ответила вместо него Бенедетта. — Он итальянец.

— Умный итальянец, — сказал Ода, — как и ты, милая леди.

Бенедетта открыла книгу, и ее брови удивленно поднялись.

— Но это же язык саксов!

— Ее перевел сам король Альфред. А он ведь был другом лорда Утреда, верно?

Вопрос был адресован мне.

— Я ему никогда не нравился. Просто был нужен.

— Ты ему нравился, — настаивал Ода, — только не нравилась твоя религия. А вот король Этельстан тебя боится.

Я уставился на него.

— Боится!

— Ты воин, господин, и не повинуешься ему. Люди это замечают, а если ты так можешь, то смогут и другие. Как Этельстану быть королем, помазанником Божьим, если лорды ему не подчиняются?

— Говоришь, я ему не повинуюсь? — взревел я. — Да я сделал его королем!

— И король убежден, — спокойно сказал Ода, — что ему Богом уготовано стать Monarchus Totius Brittaniae. Его уверили, что он избранник Божий, коему суждено принести мир и изобилие в Британию.

— И потому он заставляет Элдреда грабить мои земли.

Ода проигнорировал мои слова.

— На земле существует иерархия, так же, как и на небесах, — с тем же спокойствием продолжил он. — И как Господь Всемогущий восседает превыше всех созданий небесных и земных, так и король должен быть выше всех людей, живущих на его земле. Константин из Альбы покорился Этельстану, Хивел из Дифеда целовал ему руки, Оуайн из Страт-Клоты склонил голову, Гутфрит из Нортумбрии стал его слугой. И только Утред из Беббанбурга отказался принести клятву.