* * *

Они лежали в полумраке спальни — просто лежали, под одним одеялом. Лежали и думали.

— Вы сказали, Агафью кто-то выкупил, — заметила Агата. — Дурдом какой-то. Что там у них — рабство, что ли? Пашут на родителей день и ночь? Средневековье!

На этот раз знание пришло не настолько внезапно. Просочилось понемногу.

— Государство может выкупить детей — дать им образование и работу, — пояснил Владимир. Агата покосилась на него.

— Тогда самый главный вопрос, — посмотрела она в лицо Владимира. — Где всё это находится? Ну нет у нас никакой Инквизиции, нет таких порядков, чтобы детей продавать государству. А выходит, что где-то есть ещё одна Управа, и где-то там работает Агафья и ещё одна Ника, так? И как такое возможно?

Владимир покачал головой.

— Параллельная, мать её, Вселенная, — добавила Агата. — Слушайте, но если бы такое постоянно случалось, уже бы многие знали! Это что же — где-то в нашей Управе есть, не знаю, дверь в другую? Вы такие вещи говорите, от них мороз по коже! Может, вы что-то ещё знаете? Ну не знаю, какое там государство, год, кто там сейчас президент?

Владимир прислушался к ощущениям. Вроде не появилось новых знаний. Агата вздохнула.

— То есть вы не всё знаете, — заключила она. — Ну или не можете усилием воли всё это припомнить. Знаете — если что-то будете припоминать, сразу записывайте, ладно?

Владимир покивал и взял Агату за ладонь. Ну и денёк… Записывай не записывай — столько всего успело случиться невероятного, что хочется хоть немного покоя.

Агата сильнее сжала его ладонь.

— Если вы собирались приставать ко мне, — погладила она Владимира по голове свободной рукой, — то сейчас самое время. Ну или тогда не обижайтесь, я сама пристану.

Они проснулись почти одновременно — в половину четвёртого. Некоторое время лежали, слушая печальный перестук капель дождя по стеклу. Ночник едва заметно рдел на стене напротив — а снаружи, за окном, повсюду лежала густая, сонная тьма. “Одни мы не спим”, подумал Владимир. Снаружи, через приоткрытое окно, в комнату сочился запах дождя — спокойный, умиротворяющий.

— Вы не спите, — заметила Агата, взяв его ладонь. — Давно я не спала так хорошо, как сегодня. Даже сны приятные видела… Мы ведь никуда не торопимся сегодня?

— Никуда, — подтвердил Владимир, повернув голову в её сторону.

— Тогда начинайте приставать, — распорядилась Агата. Хотела, видимо, показаться серьёзной, но не вышло — рассмеялась. — До рассвета полно времени, и всё оно наше.

* * *

Они успели позавтракать, а небо только начинало наливаться рассветным огнём. Дождь успел пройти, небо — очиститься. Умытый небесной водой город пробуждался к вечной суетной жизни, огромный муравейник вот-вот проснётся для очередного дня. “Я начинаю понимать, о каком шуме она говорит”, подумал Владимир.

— Мы с вами познакомились пять дней назад, — заметила Агата, заканчивая с посудой. Завтрак сегодня готовил Владимир. — А так и не скажешь, да? Я вот продолжаю вспоминать то, чего не было. Ну как заявление подавали в ЗАГС, всё такое. Специально не стала в социалках читать — и так слишком много того, что не было. Слушайте, вы упоминали, что Агафья молилась на рассвете? Можете вспомнить слова, как можно точнее? Ой, минутку, я за блокнотом сбегаю.

Владимир припомнил далеко не всё.

— Она упоминает какого-то “Князя света”, — задумалась Агата, записав то, что продиктовал Владимир. — По-латински “Princeps lucis”. Интересно, почему я знаю латынь? И очень надеюсь, что этот “князь” не родственник нашего Люцифера. Рассвет через полчаса. Как насчёт эксперимента?

— Хотите повторить её молитву?

— Ну да. Для начала ту, которая у нас полным текстом. То, что вы записали — там она просит этого князя света о мудрости и озарении, причём не для себя. То, что вы на телефон записали.

— А не боитесь?

— Агафья не боялась, а почему я должна? Так, ко мне пока не заходите, я пошла в образ входить. — Агата удалилась в гостиную и закрыла дверь за собой. Владимир покачал головой и ушёл в спальню — записать мысли и в очередной раз попытаться упорядочить ту лавину информации, что обрушилась за последние несколько суток.

Сообщений от Агафьи не было. По словам Агаты, Агафья ещё трижды попыталась получить ответ от Ники, и очень переживает, что в ответ молчат. И неясно, что ей сказать. Не по телефону же такое объяснять. И звонить не хочется: вдруг ответит? И что ей рассказать — что Ника исчезла на глазах Владимира и передала те странные слова?

Владимир осознал, что опасается именно этого — услышать голос Агафьи, придать ему реальность. Текст это текст — он безликий, и написать мог кто угодно. А вот голос (который тоже можно имитировать) — уже нечто большее.

Телефон этот странный — получается, что звонки и текстовые сообщения — лишь малая часть его возможностей. Это не привычный смартфон: неясно, можно ли ставить новые приложения, а если можно — то откуда. Но уже существующих функций много, и от них берёт оторопь. Основной пока вопрос: каким образом этот “Ultimum” связывается с той “параллельной Вселенной”, где сейчас находится Агафья? Что, в аппарат встроена подпространственная рация, или как это называть?

Если так, вывод простой: кто-то намеренно подбросил в квартиру Агаты всё это, и сейчас, несомненно, следит: такой техники на Земле не делают — нужно точно знать, кто ей пользуется. А если следят, то вычислить наблюдателей вряд ли получится: если сумели соорудить тайную комнату в квартире, да ещё и спрятать там вещички — значит, не лыком шиты.