Агата поклонилась светилу — Владимир, как мог, повторил её жест — затем повернулась лицом к Владимиру, забрала у него телефон и бросила на диван. А затем обняла — и Владимир, остывая, продолжал видеть светящиеся спирали, ощущал неведомо как переполняющую себя и Агату силу…

— Это круто, — сумела сказать Агата, отпустив его, и тихонько рассмеялась. — И никто не поверит…

— Потому что не расскажем, — подхватил Владимир. — Думаю, не стоит никому рассказывать.

— В тот раз мне показалось, а сейчас я вроде рассмотрела чуточку лучше. — Агата провела ладонями по одежде, перекрашивая её. — Но всё равно не пойму, что же я видела.

— Где именно видели?

— Везде. Ну, вокруг нас. Я как будто сразу из многих точек на нас с вами смотрела. И видела что-то ещё вокруг, очень странное. Нужно будет ещё попробовать.

— Прямо сейчас?

Агата покачала головой.

— Нет. Не знаю, почему так думаю, но не прямо сейчас. Наверное, правильнее всего на рассвете. Всё, идёмте завтрак готовить, я уж есть хочу жутко!

— Всё хотел спросить, — вспомнил Владимир, закрывая входную дверь — убедившись, что камеры включены, а электрические приборы и свет выключены. — Шума стало меньше?

— Вообще не стало, — покивала Агата. — Классная была идея. Что-то есть в ваших узорах, что-то очень необычное. И некогда, блин, разбираться.

* * *

Второй день Агафья держалась только невероятным напряжением воли. Она была бы рада заниматься сразу после рассвета и до заката, только бы не сидеть одной. В тренировочном лагере видишься с другими работниками Инквизиции только на занятиях, а потом положено быть одной — кроме посещения столовой, оружейника и медблока, конечно. И когда оставалась одна, Агафья плакала. Не всё время, конечно — просто несколько раз не хватало сил держать себя в руках.

“Он там, он ждёт меня. Чувствую, что ждёт”, повторяла Агафья про себя, и несколько раз в день, в благоприятные часы, читала то самое посвящение Владыке Света — просьбу помочь близким и родным. И Ника пропала, и связь с Владимиром прекратилась, и никто ничего не объясняет. Чтобы связь действительно прервалась, должно случиться нечто из ряда вон выходящее: аппаратура работает как часы по всей планете. Но если Владимир не на связи — скорее всего, он на задании. Трудно представить, что это может быть за задание, ведь он дизайнер, не оперативный работник. Ладно. Собраться! Успокоиться! Через час начинаются занятия!

Мелодичный сигнал, звонок в дверь. Кто-то хочет войти. Агафья посмотрела, кто — и удивилась. И сразу же открыла.

Мэтр Агапит Зервас собственной персоной. Улыбающийся и спокойный.

— Ваше Преподобие! — склонилась Агата, и мэтр легонько похлопал её по плечу.

— Мы всё ещё не на церемонии, дочь моя. У меня есть новости. Увы — и хорошие, и плохие. Разрешите войти?

— Разумеется, мэтр! — Агафья проводила его в комнату — в ней ровно два стула. Мэтр присел на один, жестом предложил присесть и Агафье.

— Вначале хорошая. Вы могли заметить, что дизайнер Кремень не на связи. Вам не стоит волноваться — он выполняет важное задание. С ним всё хорошо, уверен — он свяжется, как только сможет.

— Спасибо, мэтр! — улыбнулась Агафья.

— И вторая новость. Мне жаль, что я принёс вам эту весть. Ваша подруга и помощница, Вероника Метельская, погибла при исполнении служебных обязанностей шесть дней назад. Мы понесли большую потерю, стажёр Метельская была талантливой и ценной сотрудницей.

Сердце Агафьи стремительно упало в бездну, в лютый холод и мрак. Одними губами она спросила: — Как это случилось?

— Мы пока не знаем всех подробностей, — ответил мэтр, перестав улыбаться. — Скажу только, что только благодаря её самоотверженности с нами остался дизайнер Владимир Кремень. Метельская спасла ему жизнь, ценой своей.

Агафья прикрыла лицо ладонями — грубое нарушение этикета. Мэтр сейчас вынесет ей устный выговор, а то и наложит взыскание посерьёзнее. Но она ничего не могла с собой поделать. С большим трудом заставила себя убрать ладони, стараясь держать себя в руках.

— Вы очень нам нужны, оперативный работник Камышова, — поднялся на ноги мэтр. — Иногда нужно давать волю чувствам. Без чувств мы не люди. Взысканий не будет, — посмотрел он на побледневшую Агафью и, на несколько секунд, прижал ладонь к её плечу. — Держитесь.

Агафья дождалась, когда дверь закроется за ним, и только тогда дала волю слезам. Хорошо ещё, что в этом общежитии превосходная звукоизоляция.

* * *

— Что-то мне не очень весело, — признала Агата, после того как они закончили завтракать и прибрались на кухне. — Словно отходняк. Ну как если бы та молитва была наркотой. Полтора часа счастья, а сейчас ломает.

— Надеюсь, вы не…

— Никогда, — сердито посмотрела в его глаза Агата. — Никогда не пользовалась этой дрянью. Видела, что она с людьми делает. Но у меня полно самых разных друзей, так что примерно знаю, что такое ломка. Странно, да? А у вас нет такого ощущения? Озноб, тошнота, головная боль, скачки настроения?