Шрифт:
— Уверена?
— Да! — твердо заявляю, для пущей убедительности смело глядя в глаза подруги.
— Когда видишь его, сердечко сильно бьется? — в свою очередь спрашивает меня Таня.
— Немного.
— Это раз, — говорит она и загибает один палец. — Глупо улыбаться рядом с ним хочется?
— Да…
— Это два, — загибает еще один палец. — Поцеловать его хочется? Еще раз?
— Нет! — говорю ей, понимая, что это ложь.
Хочу! Очень хочу, но нельзя, потому что для него я очередная куколка или любовница, возможно. Нельзя так рисковать. Я могу потерять все.
— Врешь, — заявляет Таня и загибает еще один палец. — И это три!
— Нет, Тань, я не могу! Я не должна…
— Да, что такого? Ну, влюбилась… Переспите с ним и — что тут такого?! Он мужчина видный, красивый, опытный. Поверь, это намного лучше. По собственному опыту говорю, мне такой достался, что я сбежать от него хотела, а не как он выразился «может, еще чпонки-моньки?»
— О, боги!
— Да-да! Так что если влюбилась, то вперед.
— Да не могу я! Понимаешь, там… — начинаю я, решив поведать о споре с мамой, но меня прерывает стук в дверь. — Кто это? — интересуюсь у подруги шепотом.
— Он, — деловито говорит Таша, важно задрав подбородок. — По велению сердца к возлюбленной примчался!
— Таша, — зашипела я словно кошка, а стук в дверь повторился.
— Сейчас зайдет в комнату, скинет всю одежду с желанного тела и предастся любви с тобой, — продолжает она издеваться.
— Таша, — щипаю ее за руку и, направляюсь к двери, чувствуя, как трясутся руки. — Кто там? — спрашиваю дрожащим голосом.
Хоть бы не он! Не он..
— Это я, Ксюш, — слышу голос Златогорского за дверью и с огромными глазами разворачиваюсь к Таше, видя, как она катается по кровати от смеха, закрыв рот рукой.
Ну, засранка!
Быстро проворачиваю ключ в двери и также резко открываю ее, сдавая Ташу с потрохами. Пусть все знают, что у нее не все в порядке с головой.
— Что это с ней? — интересуется продюсер, во все глаза глядя на мою подругу, даже не сделав и шага в комнату.
— Не обращайте внимание. Она просто сумасшедшая. Все мы — творческие люди — не без изъянов, — отвечаю ему, равнодушно пожимая плечами.
Подруга несколько раз пытается успокоиться и прикинуться серьезной, но в итоге снова срывается на смех. Все это происходит в тот момент, когда мы с Владом внимательно смотрим на нее.
— Владислав, извините, — успокоившись, произносит Таша, вытирая слезы. — Шутка смешная была, — взяв свою сумочку, подходит к нам.
— Можно просто Влад, — любезно предлагает Златогорский, мило улыбаясь Таше.
То есть, ей можно «просто Влад», а мне — Владислав? И чем она такую честь заслужила? Она ухаживала за его побитым тельцем? Она варила ему кашку? Заботилась о нем? Выбрала его, среди троих?
Мои руки медленно сжались в кулаки. Я с трудом сдерживала желание треснуть по его приветливой до тошноты физиономии. Может, даже выбить пару зубов и вернуть синяк на прежнее место.
— Влад, я бы на вашем месте была аккуратнее. Ксюша у нас девушка темпераментная. Зачем ее злить? — произнесла Таша, заметив, каким взглядом я смотрю на голубоглазого дамского угодника. — А еще советую быть мягче и нежнее с Ксюшей, все же…
— Таша! — кричу на нее.
— Все-все! Ухожу! — говорит она и боком выходит из комнаты, пропуская Златогорского в номер. — И, Ксюша, будь тише. Стены тут тонкие… сплетни потом пойдут… Отдайся чувствам, — советует негодяйка и, с диким смехом бросается прочь.
— С ней точно все в порядке? — спрашивает Златогорский. — И почему быть тише?
— Ну… не кричать сильно… на вас… — выдаю нелепое, но довольно логичное объяснение.
— Это еще кто на кого кричать будет, — заявляет он. — Я пришел поговорить.
Ну, конечно же, поговорить, а зачем еще? Не поцеловать же меня вновь, а жаль. Очень жаль…
М-да… влюбилась… Точно…
Но это пройдет!
Глава 27
Ксюша
— Владислав? — зову его по имени, после нескольких минут в тишине.
Продюсер явно о чем-то думает, не желая посвящать меня в подробности.
Но, если честно, оно не очень-то мне и нужно. Тихий Златогорский — хороший Златогорский. Задумчивый продюсер — невнимательный продюсер, которого можно разглядывать и не стесняться. Благо, дверь моей комнаты закрыта, и никто не застанет меня за этим неприличным занятием.