Женька со злостью отбросил бесполезное ружье, сжав ладони в кулаки. Он скинул капюшон, и Юля невольно отступила назад: его правый глаз закрывала матерчатая повязка, а лицо пересекал ужаснейший шрам от когтистой лапы. Черные длинные волосы были собраны на затылке в хвост, а изумрудно-зеленый глаз смотрел холодно и враждебно.

— Что, не нравлюсь? — бархатно проговорил он, шагнув ближе. — Это вот эта черная зараза так отомстила мне за того юркого пацана. Но ничего, им обоим тогда пришлось не сладко.

Юля молчала и не сводила глаз с молодого человека, память уже приготовила другие слова, только теперь не для нападения, а для отражения соперника. Она чувствовала каждой клеточкой, что он отвлекает внимание, ему нужно обязательно застать ее врасплох. Страх, нужно победить страх, это чувство делает слабее, оно в десятки раз снижает способность противостоять злу и ненависти, а именно эти чувства излучал Женя. Он неспешно, шаг за шагом подходил к возвышению, ребята испуганно притихли, не понимая, что происходит. Только Аркаша тихонько стонал, и каждый его стон, и тихое повизгивание животного отдавались в Юле вспышкой гнева. Она должна защитить детей, перед ней всего лишь одинокий, загубивший собственную жизнь юнец, у которого за плечами нет ничего и никого, чтобы заботиться и оберегать.

Внезапным смерчем обрушил он на Юлю древнее оружие, сотканное из слов и звуков, льющихся непрерывным потоком, подобно горному водопаду.

Не существовало больше ни камней, ни ребят, даже леса не было, а только размытое пространство и шепот, шепот, шепот. Женя направлял поток слов со всей мощью, и у Юли на одно коротенькое мгновенье на границе сознания промелькнула мысль, что она не выдержит, и тут же девушка пошатнулась и прижалась спиной к камню. Нет, нельзя, она сможет, она просто обязана одержать верх в этой схватке, за этой победой стоят жизни дорогих для нее людей. Юлю бил озноб, зубы стучали словно теплый осенний день вмиг сменился зимней стужей, и только сознание раскручивало и бросало вперед слова, доставая их из глубин вековой памяти, а Женя продвигался шаг за шагом, в его руке что-то блестело, вызывая боль в глазах, и от этого наворачивались слезы.

Парализатор… его нужно достать… руки словно чужие, они не хотят слушаться… висят словно плети… кончики пальцев… карман… ладонь прикоснулась и сжала прохладную коробочку… А он все ближе и ближе, его перекошенное злобой лицо надвигается… рука с блестящим предметом отводится назад… это нож… Юля напряженно шептала, голос дрожал, слезы скатывались по щекам и срывались вниз, до Женьки оставалось расстояние меньше вытянутой руки. От ее точности зависели жизни, больше десятка детских жизней. И еще Алексей, его лицо ярким пятном всплыло в памяти, то, как падал он с простреленной грудью.

Нет!

Юля выбросила вперед руку с оружием, в то же мгновение Женя взмахнул ножом, но девушка опередила его на долю секунды, и нож с дребезжащим звоном ударился о камень и воткнулся в землю. Женька упал, удивленно глядя вверх, в голубое небо, ни в силах понять, что же с ним произошло. А Юля, мгновенно вышедшая из схватки, сползала вниз по камню, отчаянно хватая задымленный воздух открытым ртом.

Ее в который уже раз упрямо трясли чьи-то руки, она с трудом открыла глаза в надежде увидеть Алексея, но встретилась взглядом с зелеными глазами, окаймленными множеством морщинок. Она разглядывала лицо незнакомца — длинные седые волосы, собранные в хвост, борода с проседью и какие-то смутно знакомые черты. Это же дедушка Максима!

— Проводите их, пожалуйста. Я сейчас… Мне надо подождать…

Он понимающе кивнул и отошел, а Юля краем глаза наблюдала, как один за другим исчезали в переходе ребята. Женьку перенесли на край опушки, он так и лежал, глядя в небо, словно на него снизошло просветление, и он любовался проплывающими облаками. Сева с тревогой посмотрел на Юлю, она легонько улыбнулась ему, и он тоже исчез за сверкающим полотном. Последними шли Зина с Илюшкой на руках и Иван, он аккуратно держал Аркашу, крохотная ручонка которого бессильно свешивалась вниз. Как же его жалко, и Лёша расстроится.

А Юля так и продолжала сидеть, привалившись к мегалиту, пока неожиданно перед ней не появился Максим, он присел рядом на корточки, настороженно посмотрел на лежащего Женьку. Она понимала, что мальчишка пришел именно за ней, но не было сил подняться, потому что она должна, просто обязана дождаться. Он же обещал, что все будет хорошо.

— Юлия Анатольевна, пойдемте, пожалуйста. Женя уже в себя приходит, надо отключить переход.

— Иди, Максим. Я сейчас. Я еще немного, самую чуточку, должна подождать Алексея.

Раз Женя приходил в себя, значит прошло уже около двух часов. Почему же Лёши до сих пор нет? Юля обвела взглядом опушку, черного зверя нигде не видно, интересно, он ушел вслед за ребятами или отправился к болоту, залечивать новую рану. Максим не уходил, теперь рядом с ним сидел Веня и тоже не сводил с нее глаз. Они правы, надо отключить переход до того, как Женька сможет двигаться, а он уже пытался согнуть в колене ногу.

Юля начала потихоньку вставать, хорошо, что сзади был камень, он оказался прекрасной опорой. Она прислушалась, где-то в стороне деревни ревела полицейская сирена. Ей надо туда, может, там нужна помощь. Максим увидел поднимающуюся девушку и торопливо шагнул вместе с волком сквозь завесу. А она твердо решила вернуться, чтобы отыскать Алексея. Но в тот же миг с другой стороны леса раздался второй взрыв, он оглушил девушку, заставив прикрыть уши ладонями. Горячей волной ее качнуло вперед, и она кубарем покатилась сквозь угасающее полотно. Следом послышался треск камней и грохот, и Юля потеряла сознание.