— Как поживает мой пирог? — продолжал Нольд, ничего не замечая.

— Вот, — хозяин кафе с самым несчастным видом указал на располовиненное сливочное чудо, — я думал, что он уже не нужен, и продал половину.

Это что получается? Я увела пирог из-под носа у женишка? Да это же просто праздник какой-то!

— Как продал? Кому? — опешил самодовольный сынок наследника.

— Вон той милой девушке.

Нольд порывисто обернулся в мою сторону, от удивления у него тут же вытянулось лицо, а я взяла кусок и смачно от него откусила, всем своим видом показывая, что мне ооочень хорошо.

— Ммм, как вкусно, — протянула, блаженно прикрыв глаза, а когда открыла, то увидела, что у жениха лицо перекосило.

— Вы продали ЕЙ мой пирог??? — прогремел перень на все кафе.

Бедняга. Что ж он так позеленел?

— Простите, — бедный пекарь обливался холодным потом. Шутка ли, так разочаровать сына наместника! — вы всегда с утра приходили, а сейчас уже время к вечеру, и я подумал, что сегодня не появитесь. Вот и продал.

Я с упоением ела пирог. Теперь он казался еще сочнее, еще ароматнее, еще вкуснее. Блаженство в чистом виде. Нольд продолжал смотреть на меня, и в карих глазах огненный шторм бушевал.

Это точно любовь!

— Могу дать кусочек, — улыбнулась, изо всех сил изображая щенячью преданность. Надо же как-то показать ему свою симпатию, поддержать. Главное — не смеяться, но почему-то именно этого мне хотелось больше всего, при взгляде на эту изумлённую побагровевшую физиономию.

Мои улыбки его не сразили. Нольд не растаял, не проникся, не пал к моим ногам перезрелой грушей, наоборот быстро подошёл к моему столику и, склонившись, надо мной процедил сквозь зубы:

— Это был мой пирог.

— А теперь мой, — откусила еще кусок и счастливо вздохнула.

Воздух вокруг меня накалился и даже начал потрескивать. Я ощутила, как нагревается вилочка в моих руках.

— Не кипятись. Там еще целая половина осталась.

— Я хотел целый. Я всегда беру целый, — он продолжал надо мной нависать, как разящий меч правосудия. Приходилось смотреть на него снизу вверх, и от этого затекала шея.

— Целый? Ты же треснешь. Как мы тогда будем сражаться за милейшего жениха? — иронию я все-таки не сумела сдержать.

Карие глаза сердито прищурились. Зачем я его довожу? Он и так не сильно меня жалует. Я у него вечно как бельмо на глазу. То икаю, портя торжественность момента, то объедаю бедолагу.

— Это был мой пирог!

Вот привязался. Заладил: мой, да мой. А вот теперь мой! И что? Если вздумает силой отбирать — буду сопротивляться. Сразу говорю, отнимать у меня вкусняшки — провальная затея.

Шея затекла еще больше, и вообще эта демонстрация превосходства начала раздражать. Поэтому я встала, и тут же выяснилось, что мой рост лишь немногим уступает его. Нольд нахмурился и зачем-то смерил меня взглядом от макушки до кончиков ботиночек. Ну да, не лилипутка, и что? Привык на всех свысока смотреть? Со мной такой фокус точно не пройдет.

Жених тоже это понял. Плечи расправил, выпрямился, ладно хоть на цыпочки не встал, а мне опять стало смешно. Смотрела на него и улыбалась ласково, с участием, чем окончательно вывела его из себя, потому что салфетка на столике вспыхнула и моментально обуглилась.

— Ладно. С тобой было весело, но мне пора. Встретимся на отборе, — как ни в чем не бывало прихватила коробку с пирогом, обошла парня, от которого жар во все стороны валил и, помахав на прощание бледному как простыня пекарю, вышла из кафе.

Хорошо-то как! День удался.

После сытного и вкусного перекуса гулять мне больше не хотелось, смотреть город тоже, поэтому я решила возвращаться в замок наместника. Обогнув торговую площадь, по уже знакомым переулкам я дошла до узкого прохода между двумя двухэтажными домами и вышла на тихую улицу, ведущую к мосту.

Тут-то меня и настигло грозное:

— А ну-ка стоять!

От неожиданности аж подпрыгнула на месте, едва не выронила коробку из рук, и втянув голову в плечи, медленно обернулась. Меня нагонял жених. Очень сердитый жених.

— Значит так! — начал сходу, когда между нами оставалось еще шагов десять, — чтобы я больше не видел тебя в этом кафе!

Я опешила от такого напора.

— Я сегодня весь день развлекал дорогих невест, — скривился он, — пришел сюда в надежде купить этот проклятый пирог, а тут ТЫ!

— И что?

— Худшего завершения для этого бесполезного дня трудно придумать. В общем, чтобы ноги твоей там больше не было. Понятно?

— Да, — тут же согласилась я.

— Что тебе понятно?