— Это имеет значение? — осторожно уточняю.

— Всё то, что я спрашиваю — имеет значение! — лишь отвечает он.

— А если, я не хочу об этом говорить?

Не убьет же он меня за это.

— Я всё равно узнаю. И даже больше, — предупреждает он, от чего у меня зарождается болезненное чувство в груди. Жмёт, давит, словно кошки скребут.

— Хотела бы и я знать, — тихо роняю и рука Ника, которая до этого ласкала моё плечо, замирает.

Мы встречаемся с ним взглядом, и я начинаю понимать, что взболтнула лишнего, вновь вызвав интерес в глазах мужчины.

Но на этот раз от объяснения, меня спасает нетерпеливый стук в дверь комнаты, заставляя Ника, недовольно от меня оторваться. Он приказывает мне лежать на месте и не двигаться, а я выдыхаю с облегчением, меланхолически оглядываясь по сторонам, впервые имея такую возможность.

И первое что попадает мне на глаза, это не идеально обставленная спальня, королевских размеров, а обнажённая, мощная спина и руки Ника, густо покрыты росписью разных татуировок. Невероятное зрелище. Перехватывает дух. Но ещё больше меня выбивала из колеи мысль, что именно такой, в одних свободных штанах, низко посаженных на бёдрах, и почти обнажённый, он только что держал меня в своих объятиях, и ласкал. Это говорило мне о том, что у Ника были другие планы на счёт меня, а не просто повалятся со мной в огромной кровати!

Но эта мысль, почему-то меня совсем не пугала…

Кошка.

Ник покидает комнату, и я слышу, как за дверью, он начинает, с кем-то говорить. Приказным тоном. Недовольно.

Слов разобрать не могу, поэтому поднимаюсь с кровати и приближаюсь к двери, прислоняясь к ней ухом. Да, я не вняла его предупреждению, находится на месте и не двигаться! Когда ты в опасности, любая информация может пригодиться. А вдруг, сейчас решалась моя дальнейшая судьба? Буду хотя бы знать, к чему готовится.

— …он не подписал документы. Сказал что передумал, — говорит какой-то мужчина.

— Забыл, с кем имеет дело? — рыкает Ник. — Что ж дай ему ещё один шанс. Меня не бросают. В другом случае, найди мне его сына, дочь, жену или любого другого родственника!!! Старые методы всегда действительны!

— Сделаю! — отвечает мужчина.

— И Марк! — вдруг добавляет Ник. — Закажи еды из ресторана. Много и на любой вкус. Быстро. А так же, к вечеру, вызови моего стилиста. И попытайся не беспокоить меня до утра, если это действительно маловажно! — даёт указания, а моё сердце ускоряет бег.

До утра?! Что он уже задумал?

Мигом возвращаюсь обратно в кровать и умащаюсь на краешек. Ник сразу заходит в комнату, а я боюсь поднять на него взгляд. Знаю, что сейчас увижу! Ходит себе в одних штанах, и чувствует себя превосходно, когда я даже дышать свободно не могу. Всё вокруг пропитано его запахом, который пробирался ко мне внутрь, как пагубный паразит. Слишком много…

— Правила! — вдруг говорит Ник, приближаясь ко мне. Останавливается передо мной, да так близко, что я чуть ли не втыкаюсь носом, в его идеально прокаченный торс, разрисованный чёрными татуировками.

Слегка отклоняюсь назад и не смотрю, опустив взгляд вниз. А он, как обычно этого не приемлет. Обхватывает рукой мой подбородок и поднимает моё лицо вверх, заставляя смотреть ему в глаза.

— Не игнорируй меня! Это главное! — приказывает. — Не перечь! Не спорь! Отвечай на все вопросы сразу, без заминок и лжи!

Это я уже поняла.

— Дышать можно? — не сдерживаюсь, и его пальцы на моём лице сжимаются сильней. Не больно, но предупреждение поняла.

— Ты ведь не глупая. А я повторять дважды не буду, — говорит он. Выдерживает мучительно-долгую паузу, после чего добавляет. — Весь дом в твоём распоряжении, а за его приделы выходить нельзя. Во дворе четыре ротвейлера, прирученные разрывать чужака за секунду и они не на цепи. И ещё одно…, - вдруг произносит он, с явным недовольством в голосе, — подслушивать запрещено! Поняла?

— Да, — еле слышно отвечаю, смущённо покраснев, и он быстро склоняется ко мне, запечатлев легкий поцелуй на моих губах.

— Ванна там! — бросает, указывая в нужном направлении, наконец-то отпуская моё лицо. — Избавься от этого платья! Оно мне не нравится! — добавляет, и я поднимаю на него удивлённый взгляд.

— А что я одену?

— Ничего! — отрезает. — Покамест, тебе не пригодится одежда! — бросая на меня самый горячий взгляд, объясняет он.

Судорожно сглотнув, тихо говорю:

— Тогда, я не буду его снимать.

А потом виснет пятисекундная, гробовая тишина, во время которой, моё сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Страшно, не то слово. Как затишье перед бурей.

И я не далека была от истины.

Ник возвращается вновь ко мне, медленно, тихой поступью, как зверь во время охоты, приседает на корточки около моих ног, и молча, без какого-либо предупреждения или намёка, резко хватает двумя руками подол моего платья, разрывая его на две одинаковые половинки.