— А остальным нравится публичное унижение и издевательства. Ну и плюс эксбиционизм…

— В смысле — любой из присутствующих здесь может делать с этими девушками всё, что захочет?! — подвела черту немного ошарашенная своим собственным выводом Алёнка.

— Совершенно верно.

— А как гости знают, кого из них можно… использовать, а кто-то — просто официант? — всё равно у Алёнки в голове никак не укладывалось всё это: как так? Все девушки абсолютно обнажены, в зале постоянный полумрак, как же все эти люди так просто ориентируются здесь?..

— Ну я же тебе сказал — посторонних людей на таких вечерах не бывает, — спокойно пояснил Егор, ничуть не раздражаясь вопросами Алёнки, — А все присутствующие прекрасно осведомлены обо всех разных тонкостях и предпочтениях друг друга.

— А у тебя есть рабыня? — внезапно выпалила Алёнка вопрос, который давно уже крутился у неё на языке, но девушка всё не решалась его озвучить.

— Пока нет. Творческий кризис, — и Егор заулыбался.

Алёнка улыбнулась в ответ. У неё внутри всё кипело и бурлило: хотелось куда-то идти, что-то делать, и совсем не хотелось спать, несмотря на глубокую ночь…

— Ну что, ты получила достаточно информации? — неожиданно спросил Егор.

— Столько эмоций и впечатлений я никогда ещё, наверное, не получала в жизни…

— Возбуждает? — спокойно и как-то утвердительно больше сказал, чем спросил Егор, прямо смотря в глаза девушке.

— Это очень сильно завораживает, — ответила Алёнка.

— Я немного по-другому задал вопрос, — и в голосе Егора снова послышались металлические, жёсткие нотки.

— Я не знаю, — честно ответила Алёнка, — Сейчас всё настолько ярко, эмоционально и бурно, что я не могу сделать каких-то выводов…

Всю дорогу до дома Алёнка молчала. Было ощущение какой-то эмоциональной наполненности до самых краёв, и казалось, любое произнесённое ей слово нарушит это незнакомое, но такое волнующее внутреннее состояние души.

Егор привёз девушку к самому подъезду. Была уже глубокая ночь, когда они подъехали к Алёнкиному дому, и двор был пустынно-тихим.

Повернувшись к девушке, Егор внимательно посмотрел в её глаза и спросил:

— Ну, и как тебе интервью? Тебе достаточно материала для статьи?

— Я даже не знаю, что тебе ответить.

— Да, у меня есть одна просьба. Перед тем, как сдавать материал руководству, покажи его обязательно мне.

Алёнка машинально кивнула, думая о чём-то своём в этот момент, и произнесла:

— Послушай… — вдруг торопливо заговорила она, словно боясь не успеть спросить что-то очень важное для неё сейчас, — Но всё же, откуда ты знаешь так близко всех этих людей?

Егор помолчал мгновение, отведя взгляд в сторону, и негромко проговорил:

— Эти все люди… Они так или иначе все — мои друзья… И приходят они ко мне в гости. А теперь давай прощаться, мне правда уже пора, — и Егор улыбнулся на прощание девушке, пожелав ей приятных снов.

Выйдя из машины, Алёнка посмотрела вслед уезжающему автомобилю и долго ещё стояла на улице, не в силах двинуться с места.

В сознании то и дело всплывали увиденные сегодня разные сцены и все эти люди — такие разные, такие странные…

Зайдя в свою квартиру и закрыв дверь на замок, Алёнка разделась и прошла в ванную.

Сняв бельё, девушка с удивлением уставилась на белые кружева: трусики были насквозь мокрыми…

Ну надо же… Оказывается, всё увиденное не только очень сильно впечатлило её, а ещё и возбудило… Это было неожиданно: ведь Егор не позволял ничего лишнего себе этим вечером, и получается, что она так сильно реагировала не на интимные прикосновения мужчины, а всего лишь наблюдая за другими людьми — хотя и на сцене ничего «такого» за весь вечер не было… От всех этих мыслей девушка покраснела до корней волос, смущённая и обескураженная, не находя ответа на неожиданные реакции своего тела.

Выйдя из душа, Алёнка поняла, что не уснёт сейчас: слишком сильны были впечатления и ярки переживания.

Пройдя в комнату и устроившись на диване, Алёнка взяла со столика свой блокнот и ручку. По давней привычке она писала все материалы от руки, и только потом уже переносила их в электронный формат.

«На грани» — вывела крупными буквами в центре верхней строки Алёнка и замерла, охваченная воспоминаниями и нахлынувшими эмоциями.

Неосознанно она быстрыми, резковатыми шытрихами принялась что-то рисовать на чгистом листке блокнота. Плеть, верёвки, нваручники, цепи… Всё это переплеталось, сфоздавая какой-то невозможный узор на бумаге, а Алёнка снова и снова вспоминала, как ловко и уверенно пользовались все те мужчины в клубе нарисованными ею девайсами, как стонали, извиваясь от страсти и эмоций, и наверняка — острых ощущений те девушки…

Её воспоминания прервал неожиданно громкий телефонный звонок, раздавшийся в ночной тишине спящего дома.

Алёнка схватила трубку:

— Алло! — звонила её близкая подруга, бывшая одноклассница Светка:

— Привет, подруга! Ты чего не звонишь-то?! Я же переживаю, волнуюсь, спать не ложусь… — затараторила она, и Алёнка невольно улыбнулась, слушая причитания подруги. В этом была вся Светка: она искренне и не наигранно всегда переживала за неё, свою давнюю подружку, став чемто вроде мамушки, но оставаясь всё же подругой, с кем и поделиться самым сокровенным можно, и быть уверенной, что нотаций точно не придётся выслушивать, что бы ни произошло в личной жизни девушки.