Геннадий Логофет, с Гуляевым, надо сказать, абсолютно не ладивший еще с 1966 года и считавший, что раньше времени завершил карьеру именно вследствие личностного конфликта с тренером, заметив «А вот o Гуляеве ничего доброго вспомнить не могу…» 185 , утверждал, что в основе тренерских успехов Гуляева лежало исключительно везение: «Мы не раз спрашивали Старостина – как он может такого ограниченного человека в „Спартаке“ держать. А Николай Петрович отвечал: „Зато он как мул упрется, обязательно добьется своего и сделает результат“. Николай Алексеевич, на футбольном сленге говоря, фартовым был. Везло ему…» 186 .

Везение везением, но не все, конечно, дело в этом. Гуляев шел в ногу со временем и, например, в своем выступлении на упоминавшейся выше всесоюзной научно-методической конференции тренеров и начальников команд высшей и первой лиг в феврале 1974 года рассказывал о первых попытках внедрения им научного анализа игр в «Спартаке»: «Н. Гуляев рассказал о том, как с помощью бригады Центрального института физкультуры в „Спартаке“ проводились разборы игр и анализы действий футболистов не на глазок, как это было прежде, а конкретно, на основе научных данных. Футболисты, относившиеся к первым опытам с улыбкой, когда увидели практические результаты, стали серьезнее и активнее участвовать в разборах матчей…» 187 .

Откровенно симпатизировавший тренеру Валерий Винокуров видел причины недооцененности Гуляева в его скромности: «Я думаю, что причина многолетнего заблуждения, откровенной недооценки некоторыми тренерских возможностей Николая Алексеевича Гуляева заключается, как ни странно, в его личных качествах. Есть люди, которые, сделав хорошее дело, умеют и преподнести его на суд общий, и расцветить в интервью, обобщить в статьях, выступить на многочисленной аудитории. В этом нет, понятно, ничего зазорного. Но вот на такое как раз совершенно не способен Гуляев. До удивления скромный, по-моему, даже застенчивый, как в общении с журналистами, так и в беседах с начальством, не умеющий дать отпора недоброжелателям, он любит говорить только на сугубо специальные темы и говорит негромко, старательно подбирая слова, не навязывая своего мнения, а как бы предположительно, ожидая услышать, узнать что-то от собеседника…» 188 .

«Как оценивать сделанное спартаковцами за два сезона? И снова приходилось мне слышать прямолинейно-поверхностные мнения: «Ну, что в этой команде есть? Так называемый спартаковский дух – верно, есть, потому и боролись. Гуляев, как всегда, хорошо подготовил игроков физически – вот они добросовестно и отбегали до конца сезона. И все. Опять ничего нового в тактике, ничего оригинального. А что найдены новые амплуа некоторым футболистам, так это вынужденно, да и порой по воле случая». Нет уж, позвольте поспорить. Теперь это совсем другая команда, чем в 50-е годы, – нет и в помине того созвездия…» 189 , – писал Винокуров в декабре 1974 года. Спустя семь лет, в книге «Шаг к истине», куда вошел переработанный очерк о Гуляеве, журналист дополнит свою «линию защиты» тренера: «Бойцовским характером и физической свежестью в современном футболе многого не выиграть. Тем более команде, в которой действительно можно насчитать лишь четырех-пятерых футболистов достаточно высокого мастерства. Я уверен, что в 50-е годы тактическое искусство и чутье тренера не играли такой роли, как в современном футболе… Сегодня же работа с любой командой начинается с того, что нужно определить ее тактическое лицо, не только количество, скажем, форвардов, а и их расстановку, их маневры, зоны действия, связи с полузащитой, чья игра тоже не одним лишь количеством и качеством исполнителей определяется, а видением тренера…» 190 .

Винокуров победно завершал свою мысль: «И вот мы теперь знаем, каким виделся Гуляеву „Спартак“. Мы знаем, как тренер сумел выйти из трудного положения, вызванного нехваткой форвардов и хавбеков. Мы знаем, что тренер сумел найти всем футболистам такую игру, что те смогли проявить все свое умение. Мы, наконец, просто обязаны признать, что все неожиданные перестановки игроков, которые сначала встречались с недоверием, оказались разумными и полезными. Ибо Минаев раскрылся в полузащите, а не в нападении, Осянин блеснул в роли стоппера, Ловчев был так же ярок на новом месте, как и в обороне, Булгаков вдруг принес пользу на левом фланге атаки, а Прохоров, по его признанию, почувствовал, что может дать старший тренер вратарю, если постоянно уделяет ему внимание не только по долгу службы. Я уверен, что именно тактика игры привела „Спартак“ на пьедестал почета. Что, конечно, не перечеркивает боевых и физических качеств команды. Напротив, именно превосходная организация игры позволила проявиться и атлетизму, и воле…» 191 .

Доказать или опровергнуть тезис о том, что «тактическое искусство и чутье тренера» способны на чудо, предстояло в новом сезоне. Болельщики ждали его с большими надеждами – отставание всего в одно очко от чемпионов-киевлян порождало немалые иллюзии.

1975 год расставил все и всех по своим местам…

Сезон 1975 года, наконец, обнажил все накопившиеся в «Спартаке» внутренние проблемы. Впервые, наверное, в истории славного клуба столь ощутимо повеяло грядущей катастрофой. «Прошлогодние призеры «Спартак» и «Черноморец» в этом году пережили страх перед лицом вполне ощутимой перспективы оказаться за бортом высшей лиги. «Спартак» спасся благодаря импульсивному рывку, подсказанному инстинктом самосохранения, обнаружив, кстати, что он способен играть сносно…» 192 , – констатировал по окончании сезона Лев Филатов.

И без того хронически наслаивавшиеся проблемы с составом еще более усугубились, причем были и совершенно незапланированные потери. Как отметил в числе достоинств творческого союза Старостина и Гуляева Виктор Дубинин: «Нельзя не отметить как пример принципиальности руководителей команды, решившихся на отчисление некоторых футболистов за недобросовестное отношение к своим обязанностям. И это при голоде на игроков!» 193 .

Из заметных игроков добровольно покинул команду, повздорив с руководством, только молодой защитник Валерий Зенков: «Жил в стесненных жилищных условиях. А тут тренер Николай Алексеевич Гуляев получает квартиру однокомнатную – не для себя, а для сына. Ну, я и выступил: почему Гуляеву? А мне, значит, квартира не нужна? Наверное, Николай Петрович обиделся. Потом я уехал в молодежную сборную, хотя просили остаться. А когда вернулся, отношение ко мне изменилось. Были у меня приглашения из Минска, „Локомотив“ уже квартиру показал, но в 74-м в „Динамо“ пришел Севидов. Говорит: „Ты хочешь в хороший футбол играть или?.. “Я выбрал хороший футбол…» 194 .

А вот с двумя опытными игроками тренеры расстаться накануне старта чемпионата были вынуждены: «Футболист московского «Спартака» Абрамов систематически нарушал спортивный режим и в результате был отчислен из команды. Следом за ним по такой же причине был отчислен Редин…» 195 . Абрамов, правда, в августе вернулся в состав, а Редин сезон 1974 года провел в кишиневском «Нистру». Вновь отправился в Алма-Ату ветеран Сергей Рожков, вернулся в Нальчик Виталий Мирзоев, неплохо зарекомендовавший себя недавний дебютант Егор Медников вместе с Рединым перебрался в Кишинев – каждый из них провел в сезоне-74 не более десятка матчей в основном составе. Ушли эпизодически появлявшиеся в составе Владимир Федоров, Владимир Селянин, Александр Касимцев.