Но куда больший резонанс вызвали слова капитана «Спартака», когда он заявил 31 августа «Советскому спорту», поиграв – единственный из спартаковцев – в сборной СССР у Лобановского:

«– А теперь вот, пусть не обижаются на меня болельщики «Спартака», иногда мечтаю поиграть в киевском «Динамо».

– Интересно, на каком месте?

– На любом, куда поставят тренеры…» 241 .

Столь провокационное, не побоимся этого слова, заявление стало даже поводом для интервью с Ловчевым в еженедельнике «Футбол-Хоккей», где капитан «Спартака» вынужден будет пояснить свою позицию восхищением современной организацией игры киевлян (и, соответственно, сборной), четкостью тренерских установок и ясностью заданий: «Я играл крайнего левого защитника и заранее был предупрежден тренерами сборной Лобановским, Базилевичем, Морозовым, что ни в коем случае не должен пропускать атакующего по моему краю соперника до лицевой линии поля. Наставники киевлян считают, что подачи от лицевой линии наиболее опасны. Встречаясь с владеющим мячом соперником, я обязан был оттеснять его в центр, на подступы к штрафной площади, а в эти мгновения ко мне на помощь немедленно двигался полузащитник Коньков. Сзади Конькову помогал Фоменко, и так, втроем, мы «сжирали» атакующего. То же самое происходило и на противоположном фланге, где правый защитник «гнал» соперника на Конькова и Фоменко…» 242 и «Мне запомнилась такая фраза Лобановского: «На чужой половине поля для вас кислорода нет!». Это значило, что при срыве атаки все должны моментально вернуться назад, и не просто вернуться, а в считанные секунды занять «свои» точки…» 243 . Свои дифирамбы Лобановскому Ловчев заключил словами: «Перед матчем я захотел выяснить у тренеров, кто будет меня страховать, если я подключусь к атаке? И тут же получил незамедлительный ответ: «Коньков». Я подумал: «Вот бы у нас так в «Спартаке»…» 244 .

На самом же деле, ни в какой Киев Ловчев, конечно, не собирался, более того, как вспоминал впоследствии, как раз, напротив, отклонил прямое предложение о переходе: «Помню, летим на отборочный матч ЧЕ-76 в Швейцарию. Сборную тогда Лобановский и Базилевич тренировали, команда была сформирована на базе киевского «Динамо». И вот в самолете вижу – Лобановский с Базилевичем о чем-то пошептались, и последний подходит к моему креслу: «Женя, мы хотим пригласить тебя в киевское «Динамо». Но я-то не собирался никуда уходить, в «Спартаке» был мой дом. «Надо подумать, – говорю, – никто ведь не поймет меня, с женой хочу посоветоваться». Базилевич такого явно не ожидал: «Какая еще жена?! Мы тебя приглашаем в киевское «Динамо»! Ты же… деньги совсем другие будешь получать!». Но скоро он все понял, и к этой теме мы больше не возвращались…» 245 .

«Спартак», в отличие от триумфального в тот год киевского «Динамо», поругивали буквально за все. Единственный, пожалуй, позитивный момент в организации дел в «Спартаке» в 1975 году – появление собственного крытого манежа: «…Крытый футбольный стадион первыми в нашей стране получили московские спартаковцы. Его начали строить в январе 1971 года у Оленьих прудов в Сокольниках, на территории, которую на спортивной карте Москвы по праву можно обозначить как «Спартаковский городок». Недалеко отсюда ультрасовременное здание зимнего легкоатлетического манежа имени братьев Знаменских, рядом сооружается крытый стадион спортивных игр, по соседству знаменитая «Ширяевка» – стадион «Ширяево поле», игровые площадки…» 246 . В остальном же «Спартак» стал объектом для упреков. Так, начальник Управления футбола Спорткомитета СССР Анатолий Еремин, например, достаточно жестко раскритиковал как тренировочный процесс в «Спартаке»: «Начну с самого, по-видимому, главного – с тренировочного процесса. Есть еще, к сожалению, клубы, где отношение к тренировкам остается, мягко говоря, безответственным. <…> Есть серьезные претензии к тренерам московских команд «Спартак», «Локомотив», ЦСКА, одесского «Черноморца». Не все тренеры и не все игроки прониклись убежденностью, что надо тренироваться иначе, не сумели преодолеть психологический барьер боязни высоких нагрузок. Известно: подготовительный период закладывает те основы, которые реализуются в соревновании, помогают достичь результата. Московские спартаковцы, как зарегистрировали сотрудники лаборатории футбола ВНИИФКа, на прошлогоднем весеннем сборе выполнили в полтора раза меньший объем работы, чем (примерно в те же сроки) киевские динамовцы. Об интенсивности этих занятий и говорить не приходится. Притом тренеры киевлян контрольные игры действительно считали контрольными и специально к ним не готовились, в то время как тренеры «Спартака» в день перед игрой ограничивались предыгровой разминкой, а в день после игры вообще не планировали никаких занятий…» 247 , так и даже состояние дел в лечебной и восстановительной работе: «…Плохо ведется как лечебно-профилактическая, так и восстановительная работа в московском «Спартаке», в «Арарате», в некоторых других клубах. Причем тренеры, как правило, понимают, что без этого невозможно сделать занятия более интенсивными, подготовить организм к высоким тренировочным и игровым нагрузкам. Но попробуйте убедить хозяйственных руководителей клубов…» 248 .

На внутренние проблемы «Спартака» недвусмысленно намекала и главная спортивная газета страны – «Советский спорт»: «…Особняком стоит в турнирной таблице московский „Спартак“, резко сдавший по сравнению с прошлым годом. Трудно назвать причины неудачного выступления команды – ведь судить мне приходится по тому, что, как говорится, лежит на поверхности. А впечатления эти разноречивы. Вспоминаю яркие игры „Спартака“, в их числе – матчи с ЦСКА, „Кельном“, где москвичи проявили твердость духа и сыграли слаженно, тактически зрело. Одновременно вспоминаю и явные неудачи. Последняя среди них – матч с „Миланом“. Отлично исполняли в отдельных встречах свои партии Прохоров, Осянин, Ловчев, Папаев, Минаев. Костяк опытных игроков есть, а стабильной игры, тем не менее, нет. Причины того, видимо, не лежат на поверхности, они где-то глубже – во взаимоотношениях игроков и наставников, в отношении спартаковцев в тренировочной работе…» 249 .

Виктор Маслов, подводя итоги сезона, вновь со всей прямотой расставил все болевые точки над «i» в игре «Спартака»: «Пример прошлогодних призеров „Спартака“ и „Черноморца“ говорит о том, что самая верная и разумная тактика останется безжизненной, если у команды нет исполнителей. Нельзя играть без форвардов, нельзя играть без ярких игроков передней линии…» 250 .

Но обратил Маслов внимание и на еще одну проблему, с которой столкнулась команда в сезоне-75: «…«Спартак» к тому же пострадал и из-за излишнего доверия, которое ему оказали, сделав базовой командой олимпийской сборной. Дело в том, что сила команды в прошлом году была в похвальном единстве тактических замыслов и возможностей игроков. Введение каждого нового футболиста казалось делом непростым. Олимпийская же сборная вынуждена была не только привлекать игроков из других команд, но и при этом видоизменять тактический рисунок. Таким образом, спартаковцам приходилось то и дело перестраиваться, и в результате клуб многое потерял в таком длительной турнире как чемпионат страны…» 251 .

Согласится с ним чуть позже и Андрей Старостин: «…Говоря о десятом месте „Спартака“ после прошлогоднего второго, нельзя не учитывать, что самая молодая команда чемпионата не смогла выдержать борьбы на два фронта без потерь на одном их них. К общему нашему удовлетворению, эти потери не отразились на результатах олимпийской сборной команды…» 252 .

Тема, как футбольные чиновники фактически поставили было знак равенства между «Спартаком»-75 и олимпийской сборной СССР, и что из этого получилось – заслуживает, без сомнения, отдельного разговора…

«О бедах «Спартака» я был в некоторой степени осведомлен. Приняв олимпийскую команду, созданную поначалу на базе «Спартака» 1974 года, я вскоре понял, что далеко не все игроки этого клуба могут и должны участвовать в отборочных матчах олимпийского турнира: одним не хватало мастерства, другие и по физическим кондициям не устраивали. Тогда в олимпийскую сборную были включены многие неспартаковцы…» 253 , – напишет много лет спустя в своей книге «Моя жизнь в футболе» Константин Иванович Бесков, вспоминая приглашение возглавить «Спартак» после трагедии 1976 года.

Действительно, в 1975 году произошло первое столь непосредственное знакомство Бескова со спартаковским уставом и укладом, игроками, случился первый опыт тесной совместной работы с Николаем Петровичем Старостиным. Предшествовало этому унизительное поражение возглавляемой Бесковым первой сборной от ирландцев 0:3 в отборочном матче чемпионата Европы и его уход осенью 1974 года с поста наставника главной команды страны. По свидетельству работавшего с ним тогда вторым тренером Юрия Морозова, оставить сборную было решением самого Бескова, и возникшую тогда идею разделения двух команд – первой и олимпийской сборных – он вполне разделял: «Это заблуждение: никто его не отстранял. Он сам решил уйти. Помню, Константин Иванович мне сказал: „Поскольку костяк сборной составляют киевляне, будет правильно, если Лобановский и Базилевич станут работать с ними и в сборной. А мы с тобой возьмем олимпийскую команду“. Но меня эта перспектива не очень устраивала: основу олимпийской сборной составляли спартаковцы, логично было бы и кому-то из спартаковского „штаба“ занимать в ней пост второго тренера…» 254 .