— Какая разница? — Полонский задает внезапный вопрос. — Теперь уже дело сделано и растет. Сюрприз от жизни.

— Пыльным мешком по голове, — горько усмехаюсь.

— Вик…

Богдан шагает ко мне и оказывается совсем близко. А у меня внутри что-то хрустит, как ненужный хрящик. Совсем недавно я бы заявила мужчине — не парься, я справлюсь сама. Ребенок только мой. Но сейчас я готова видеть не только черное и белое. Дать Богдану время.

— Обними меня, — прошу тихо.

Такая простая фраза разряжает обстановку в палате. Полонский без лишних слов выполняет мою просьбу, и я оказываюсь прижатой к широкой груди. Мужчина гладит меня по спине. Дает тепло, ласку, которые не может выразить словами. Почти минуту мы просто молчим и дышим в такт.

— Я бы сказал, что рад, — Богдан прокашливается, — но будет не то слово. Я… Ух!.. Я правда хочу быть отцом, Вик.

Прижимаюсь щекой к его груди, ладонью провожу по крепким мышцам.

— Понимаю, новость для тебя неожиданная.

Полонский сипло выдыхает.

— Да это просто новая реальность, Вика! Но она мне однозначно нравится.

Я, наконец, могу улыбнуться.

— Рада, что ты так отреагировал, Богдан.

Полонский продолжает гладить меня по плечам. Судя по всему, от первого шока он оправился и может говорить.

— Неужели ты так боялась мне рассказать? Не хочу даже думать, что моего ребенка мог растить этот твой… Павлик.

В голос мужчины проникает злость. Могу только надеяться, что она не направится на меня. Выкарабкиваюсь из объятий Полонского, но остаюсь рядом. Мы стоим на одной параллели, спиной к подоконнику.

— Все получилось очень быстро, Богдан, — стараюсь объяснить, — мне и самой казалось, что я попала в другую реальность. Я не могла не сказать Паше о беременности. Он… Свое мнение сообщил сразу. Это позже начал переобуваться… А в тот момент мне стало все равно, он отец или нет. Мне нужно было куда-то унести ноги.

Делюсь с Полонским самыми тяжелыми эмоциями. Изо всех сил стараюсь не разреветься, нечего давить на жалость. Замолкаю и через секунду чувствую, по моей ладошке скользит сухая мужская ладонь. Богдан берет меня за руку, переплетает пальцы. Решаю признаться еще кое в чем.

— Когда я начала искать жилье, было сложно. Мне не подходили комнаты в коммуналках, с моим-то зверьем. Квартиры стояли дорого, а более-менее хорошие варианты не предполагали одиноких девушек с животными. Но в принципе я могла как-то выкрутиться, не знаю, как… И сейчас думаю, я захотела прийти именно к тебе. На каком-то подсознательном уровне.

Да, вполне возможно, я не переставала чувствовать в Полонском родного человека. Хоть и предъявлять ему ребенка не собиралась совсем. Гнала от себя мысли о его отцовстве.

— И это не из-за малыша, Богдан.

Вижу боковым зрением, как мужчина кивает.

— Ты правильно сделала, Вик. А теперь вспомни, что я сказал, когда только зашел в эту палату. Мы просто обязаны попробовать быть вместе. И это тоже не из-за малыша.

Теперь у меня наступает ступор, и я молчу. Богдан разворачивает меня к себе.

— Ты ведь этого хочешь, — говорит он и смотрит с прищуром.

Да, мужчина точно пришел в себя. По мне прокатывается дрожь.

— Хочу, — говорю тихо, но врать не могу.

Богдан снова меня обнимает, уже без просьбы. На этот раз одна его рука на моей пояснице, а другая приподнимает подбородок. Через мгновение мы сливаемся в жадном прикосновении губ. На этот раз не воруем, а берем свое. Сильные горячие движения до усталости. Капля за каплей они переходят в нежность. Богдан несколько раз легонько чмокает меня и отрывается.

— Делать ничего не нужно, — он усмехается, — просто не выгоняй меня из квартиры, когда тебя выпишут.

Смеюсь, утыкаюсь носом в его грудь. А ведь и правда мы по сути существовали рядом, только ночевал Полонский в отеле.

— Не выгоню. Но мне еще придется побыть здесь неделю.

Богдан кивает.

— Будем слушаться докторов.

Он говорит во множественном числе и из моих глаз все-таки выкатываются предатели-слезы. Нет, Полонский уже давно рядом, и я чувствовала его поддержку. Но сейчас между нами не осталось недомолвок. Богдан знает, я ношу его ребенка. И теперь это «будем» звучит по-особенному. Только одно волнует.

— Богдан… Ты хочешь сделать тест на отцовство? Вдруг, какая-то ошибка…

Полонский ловит мой взгляд.

— А вдруг ошибка будет в тесте? Я знаю, будь ты на сто процентов уверена, ты бы даже не заикнулась обо всем этом.

Прикусываю губу.

— Наверное, ты прав. Сомнения были защитной реакцией. Но вдруг…

Богдан качает головой.

— Твой врач выглядит толковой, зачем ей болтать о нестыковке в сроках без основания? Так что предлагаю тебе спокойно ждать ребенка.

У меня с языка просится, что я хочу тест для своего спокойствия. Но я прикусываю этот самый язык. И так столько нарешала сама, еле разгребла. Послушаюсь для разнообразия мужчину. Тем более, Полонский не беременный, у него мозг работает яснее.