– Зачем?
– повторил Эрлмен.
– Зачем ему воровать эту вазу? Ее не продашь, не съешь. Ему остается только сидеть и смотреть на нее. Зачем же?

Генерал Пени задал Дону тот же вопрос, но в отличие от Эрлмена он потребовал ответа. Генерал обмяк в глубоком кресле за большим столом и выглядел еще старше и еще встревоженней, чем в тот день, когда все началось. Дон его понимал. Поистине на шее у генерала затягивается петля.

– Ну?
– Голос выдавал нетерпение и досаду. Был он хриплый, в нем таилось раздражение, звучали повелительные нотки; чуткости или терпению места совсем не осталось.
– Вы нашли то, что, по-вашему, требовалось найти?

– Мы нашли то, что, по-моему, могли найти, - поправил Дон.
– Какого ответа вы хотите?

– Вы что, спятили?
– Пени вскочил.
– Вы же знаете, что для нас главное. Найти Клайгера! Больше никакого ответа мне не нужно.

– Может, вам все-таки интересно, почему он сбежал?
– спокойно возразил Дон.

Пени выругался. Раз, другой. Дон стиснул зубы, потом заставил себя успокоиться. Медленно закурил.

– Три недели назад Элберт Клайгер решил уйти из Дома Картрайта - и ушел, - сказал Дон.
– С тех пор весь ваш аппарат только и делает, что ищет его. Почему?

– Потому что для нашей страны нет человека опаснее.
– Пени сказал это, как выстрелил.
– Если он переберется на ту сторону и выложит там все, что знает, мы лишимся самого большого нашего преимущества в "холодной" войне, да и в "горячей", если она начнется. И вам, Грегсон, все это отлично известно.

– Да, мне говорили, - сказал Дон, не глядя на перекошенное лицо генерала.
– Ну а если мы его найдем и он не захочет вернуться, что тогда?

– Сперва надо его найти, - мрачно отозвался генерал.

Дон кивнул.

– Так вот почему Бронсон ходит за мной хвостом? Вот почему во всех остальных группах тоже есть свой Бронсон?
– Он не стал дожидаться ответа. А вы никогда не задумывались, почему англичане отказались от своей пресловутой системы запугивания? Они с самого начала знали, что она бесчеловечна, но какое-то время от нее был толк - правда, недолго и не слишком большой. Не мешало бы нам извлечь из этого урок.

– Что за вздор вы несете?
– Пени вновь рухнул в кресло.
– Никто не пытался применить эту систему против Клайгера. Я нашел его в захудалом балагане и дал ему возможность послужить отечеству. Клайгер согласился. Никто не посмеет отрицать, что мы дали ему гораздо больше, чем он нам. В конце концов, он ведь не единственный.

– В том-то и дело.
– Дон поглядел прямо в глаза генералу.
– Но ведь и остальным обитателям вашей казармы... виноват, Дома Картрайта, это, пожалуй, когда-нибудь надоест.

– Больше оттуда никто не уйдет, - отрезал Пени.
– Я утроил охрану и поставил секретную сигнализацию, так что теперь уж никто не проскочит.

Конечно, это означало махать кулаками после драки, но вслух Дон ничего такого не сказал. Когда на карту поставлены репутация и карьера Пенна, с ним нужно держать ухо востро. Ведь для генерала его карьера превыше всего, по сравнению с ней даже Дом Картрайта отходит на задний план. Да и может ли быть иначе, с горечью подумал Дон, когда вся работа военного аппарата зависит от хитросплетений политики. Каков человек, на что он способен - все это не важно, важно, какие у него связи и чем он может кому-то удружить. Дон не обольщался. Он им нужен, но, если Пенну понадобится козел отпущения, его в два счета осудят, заклеймят и выгонят вон. А время уходит.

– Клайгера необходимо найти.
– Пени барабанил пальцами по столу. Почему вы не можете его найти, Грегсон?

– Вы отлично знаете - почему. Я уже десять раз его выслеживал и знаю, где он был. Но я всегда прихожу слишком поздно. Чтобы его поймать, мне надо попасть туда, где он будет, в одно время с ним или даже раньше. А это невозможно.

– С этой кражей...
– Пени вдруг вспомнил последние сообщения о Клайгере.
– Ну еще деньги - я понимаю. Но зачем ему ваза? Он, наверно, просто сумасшедший?

– Нет, он не сумасшедший, хотя и не совсем нормальный.
– Дон с силой придавил окурок в пепельнице.
– И я, кажется, догадываюсь, зачем ему эта ваза. Очень возможно, он станет при случае собирать и другие такие вещи, сколько успеет.

– Но зачем?

– В них воплощена красота. Для знатоков и любителей подобные диковинки не имеют цены. А Клайгер, верно, из таких. Видно, он неспроста за ними гоняется - вот что меня беспокоит.

Пени фыркнул.

– Мне нужно побольше узнать, - решительно продолжал Дон.
– Без этого я просто охочусь за тенью. Мне надо попасть туда, где я смогу еще хоть что-нибудь узнать.

– Но...

– Это необходимо. Другого пути нет.

Никто не называл это тюрьмой. Никто не называл это даже объектом, все знают: объект - это нечто военное и весьма важное. Итак, это называлось Домом Картрайта, и проникнуть туда было чуть труднее, чем в форт Нокс, а выйти оттуда - куда труднее, чем выбраться из Алкатраса.

Дон терпеливо ждал, пока охрана проверяла и перепроверяла его пропуск, носила куда-то к начальству и снова проверяла. Все это заняло уйму времени, но в конце концов его привели к Леону Мэлчину; этот высокий, худощавый человек терзался неутолимой жаждой деятельности и не находил никакого утешения в полковничьем звании, которое ему было присвоено проформы ради и только сковывало его цепями армейской дисциплины, едва он пытался поступать как штатский.