Бран склонился и прижался щекой к ее колену.

— Я скучал по этому, — прошептал он в ее кожу. — Скучал по тебе.

Как ей рассказать ему, что она все это время ощущала себя пустой? Что не только ее тело, но и сердце болело по связи с ним, что была больше нескольких слов? Больше тревоги за народ, за королевство? Что она отчаянно хотела пить его дыхание как лучшее вино?

Она сжала его волосы, нежно направила его по своему телу, чтобы он устроился между ее ног.

— Я всегда буду скучать, — прохрипела она, провела носом по его челюсти. — Даже когда ты передо мной, я скучаю по тебе.

— Дикая, — ответил он, смеясь.

Айслинг ощущала, как ее сердце стало колотиться, когда он подвинулся. Он двигался вдоль ее тела, заново изучал ее формы, позволяя ей привыкнуть к нему. Он был сильным и опасным в каждом движении.

Он потянулся за голову, снял рубаху плавным движением. Каждая его любимая черта открылась ее жадным глазам.

Его тело будто сияло из-за черного бархатного полога на фоне. Айслинг нежно провела пальцем по шраму-звездочке над его сердцем. Ее метке.

Бран поймал ее ладонь и прижал к грохочущему сердцу под его ребрами.

— Никаких сожалений, mo chroi.

Она едва дышала.

— Ни одного?

Он плавным движением стянул платье через ее голову. Он поглощал ее взглядом, оставляя после себя жаркий румянец.

— Ты — реальность всех моих запретных желаний. Я никогда в жизни не стал бы жалеть, что нашел тебя.

Он прижался губами у ее горлу, спустился по ее телу, находя скрытые впадинки, от которых она извивалась и постанывала.

Ее разум разбился от наслаждения. Айслинг скользила по мышцам его плеч. Каждое его движение, каждый поцелуй заставлял ее поджимать пальцы ног, затаивать дыхание.

Он касался ее как голодающий, а она была банкетом перед ним. Айслинг не могла думать, могла лишь извиваться в его когтях.

Звуки, которые она издавала, она еще у себя не слышала. Рычание зверя, скуление пойманного животного и тихий зов женщины, отчаянно нуждающейся в нем.

Только когда она рухнула за край много раз, он поднялся по ее телу. Она открыла глаза, встретилась с ним взглядом. Он облизнулся, как леопард, увидевший новую добычу.

Между ними не было слов, да они и не были хороши в разговорах.

Он запустил пальцы в ее спутанные волосы, потянул, и она отклонила голову, открывая шею для его губ. Язык гладил вену на ее шее, которая яростно билась. Он медленно вошел в нее.

Айслинг была переполнена, растянута сильнее, чем считала возможным, но этого было мало. Она впилась в его спину, обводила его ребра, выдохнула в его плечо. Они сплелись так, что она ощущала, как он дрожал.

— Ты… — прошептал он, отодвигаясь, глядя в ее глаза.

— Что?

Бран покачал головой и сглотнул.

— Нет слов.

И это снова толкнуло ее за край. Он пил ее тело, ее душу и каждый ее дюйм, о котором она не знала. Бран двигался с ней к одной цели, улетел с края с ней.

Он выдохнул в ее плечо, подвинул их обоих, чтобы прижать ее ближе к сердцу. Они вместе погрузились в сон, их пальцы были переплетены.

7

Шепот во тьме

Айслинг плыла по озеру, вода холодила ее лапы. В Подхолмье скоро будет зима. Снег посыплется с неба, укроет землю чистым покрывалом. Но она не могла заставить себя наслаждаться красотой и прохладой воздуха.

Все больше подменышей приходили каждый день через порталы, которые оставил Бран. Они тянулись к ней своими разумами, некоторые связывались со слуа.

Бран терял контроль над армией. Слуа постоянно пропадали. Некоторые из них находили подменышей или приводили новые души людей, уже добавленные в их черное облако. Другие не возвращались.

И за них она переживала.

Она начала спрашивать у слуа, слышали ли они голоса, помимо нее и Брана. И казалось, что они врали ей. Каждый говорил, что другого голоса не было, даже слуа, поведавший ей о Кэрман.

Она не могла пойти к Брану со слухом. Они должны быть честными с ней, сказать еще раз, что древняя ведьма пыталась связаться с ними.