— Че, жрете тут?! — Арчи своей лапищей зачерпнул из салатнице содержимое и с наслаждением отправил в рот. — Хорошо! — чавкал он, вытирая ладонь о заношенный комбез старика. — Хорошо, очень хорошо…, - масло с кусочками листьев стекали с его подбородка.

Следующее мгновение растянулось для Иствуда на целую вечность. Все, что его окружало, словно замерло или медленно-медленно двигалось… Янтарная масляная капля падала на стол словно воздушный шарик — тихо и нехотя… В ушах стоял неестественный растянутый хохот Арчи… И смотревшие в некуда подернутые молочной непрозрачной дымкой глаза Робина напротив…

Фрэнк очнулся от дикого пробирающего визга, который, казалось, ни как не мог принадлежать взрослому мужчине.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — возле стула Робина скорчилась визжавшая туша Фритца. — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Парень повернулся к нему и, чуть наклонившись к его голове, что-то шептал, одновременно сжимая его ладонь. Позднее, после доброго глотка виски, Фрэнк начинал божиться, что это было чертовски кровавое зрелище. «Он сжимал его лапу, как пластиковый пакет с водой…. А оттуда все перло и перло! Какая-то красная жижа, потом белая херня… Фритц все это время визжал как недорезанный… Ха-ха-ха! Станешь визжать тут. Это как схватить за яйца».

— А-а-а-а-а-а! — кости модификанта хрустели словно молодые орешки. — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — а сжимающая хватка, медленно пережевывая плоть, смещалась все выше и выше по руке. — А-а-а-а-а-а-а!

Наконец, до второго, еще продолжавшего жевать салатные листья, стало доходить, что все пошло совсем не так, как должно было быть. Наклонив лысую с выпирающим в сторону ушами башку вперед и вытянув руки со скрюченными пальцами, Арчи прыгнул на парня. Сидевший еще секунду назад парень лишь успел дернутся в сторону; боевые алгоритмы, списанные в мозг на уровне подкорки сработали на отлично (потом во всех кровавых подробностях, смакую каждую деталь, Фрэенк будет рассказывать своим приятелям в кабаках по всему Форт Корбину) и почти два центнера мяса с хрустом пролетели мимо и врезались в стену.

Ошалевший от происходящего, а точнее от то скорости, с которой одни события сменяли другие, старик с адским трудом убеждал себя, что все это не сон. Однако, именно это все чаще и чаще приходило ему на ум… «Господь Вседержитель, спаси и сохрани! — в такие моменты, как сейчас он непроизвольно поминал Господа, но если потом кто-то ему говорил об этом, Иствуд всячески отпирался. — Как мальчишку уделал этих амбалов…». Фритц, любимчик мистера Грейсона (Жирного Гарри), Гроза всех и каждого в этой части города, прямо сейчас, на глазах Фрэнка захлебывался от воплей и слюней. Его туповатый напарник, Арчи валялся со сломанным позвоночником у стены и пускал кровавые пузыри. «Как детей… Такие туши, — скулящий Фритц буквально скорчился в три погибели, от чего неестественный непропорционально огромный бицепс на его еще целой второй руке казался просто гигантским — с бедро среднего человека. — Порвать модификантов… Это же надо!».

Наконец, раздался хлесткий удар и скулящий ор резко прекратился. В кабаке стало нереально тихо. Пожалуй, так тихо здесь не было с того самого момента, как после сильного пожара он не работал несколько суток. Внутри уже никого не было. Еще в самом начала, когда быки мистера Грейсона только вошли в кабак, самые опытные завсегдатаи начали быстро просачиваться через черный выход. Через несколько минут за ними потянулись и остальные.

— Ну и что ты там говорил по поводу турнира? — старик медленно отвел глаза от опустевшего зала и молча уставился на парня. — А?

Тот, положив локти на пластиковый стол, невозмутимо оттирал ладони от засыхающей крови. Фрэнк, молча переводивший глаза с его лица на эти самые руки в бурых пятнах, то обратно, наконец, замер.

— Старик? — Робин поднял голову и его собеседник резко отшатнулся. — Ты меня слышишь?

Реактивация боевых алгоритмов всегда приводила к резкой смене эмоционального фона носителя. Вот, еще секунду назад боец, рыча от ярости, перегрызает горло противнику, а теперь он сидит совершенно спокойно и больше похож на мирную овечку. Лишь одно в такие моменты выдавало — плескавшееся в глаза безумие, заставлявшее зрачки максимально расширятся …

— Тебя же не тронули вроде, — абсолютно черные как ночь глаза смотрели прямо на старика. — Спятил, что-ли? — он потянулся рукой, чтобы дотронуться до Фрэнка. — Вот так бы и сразу… Про турнир, говорю, расскажи?

— Турнир…, турнир…, да, точно турнир, — несколько мгновений бормотал старик, борясь с желанием вскочить со своего кресла и бежать прочь отсюда. — Будет, точно будет! Директор ГУИЛ хочет побольше участников. Говорят, ставки уже делают…, - Фрэнк медленно отходил от пережитого и становился вновь похожим на себя — прожженного делягу, ищущего где-бы срубить по легкому монет. — Вроде, по максимуму ставят на какого-то тюремного бойца. Шепчут, что директор просто настоящего зверя раскопал… Мол рвет голыми руками бывших космопехов-модификантов первого поколения…, - на последних словах старик поперхнулся, понимая что и кому он рассказывает. — Короче, такого как ты похоже …

Тот не веряще хмыкнул в ответ и задал еще один вопрос. И почему-то у Фрэнка Иствуда, живущего продажей новостей и слухов, возникло стойкое ощущение, что именно ради этого самого вопроса тот и нашел его в этом кабаке.

— А что ты, старик, слышал про побеги с Церерры (центральная планета ГУИЛ, где содержалась и работала основная часть заключенных)? — задавая вопрос, Робин положил перед Иствудом толстую пачку банкнот, которая была несравнимо больше, чем предыдущая. — Меня интересует все!