— Придурки. — разозлилась я. — Лучше бы себя снимали и выкладывали.

— Я иду к Максу, попробуем связаться с его мамой. Доедем до больницы. Нужно отвезти его документы. А то он у них числится как не опознанный.

— Хорошо… я не могу поверить… — и всё равно, осознанность приходила постепенно, хоть я и знала исход.

— Никто не может поверить… — обняла меня, шепнула на ухо. — Не переживай, я к вечеру вернусь.

— Да… конечно.

Лиза почти бегом скрылась за домом. Я повернулась к Иштару. Слов не было. Я просто молчала.

— В понедельник, можешь съездить, проведать друга. — нехотя произнёс он.

— Нас разве пустят?

— Конечно, нет. Клавдия договорится, тогда пройдёте.

— Спасибо. — я подошла, уткнулась носом в его плечо. Он слабо приобнял меня.

Что есть любовь…? Прекрасное возвышенное чувство? Или же проклятье? От чего её сравнивают с убийцей? Кто-то будет утверждать, что её и вовсе не существует, а кто-то с пеной у рта будет доказывать обратное. И, наверное, оба окажутся не правы. Ведь, что первый, что второй, не имеет никакого отношения к ней. Дело в том, что нет смысла доказывать или что-либо утверждать. Она никогда не предупредит о своём приходе. Возможно, она будет наблюдать за вами из-за угла, тихо посмеиваясь, ожидая своего выхода. Прекрасная и одновременно опасная дочь судьбы.

— Почему так долго?

Мы сидели в приёмном отделение.

— Клавдия пытается договориться. — в сотый раз объясняла подруге.

— А она пораньше приехать не могла?

— Лиза! Она вообще не обязана нам помогать.

Лиза хмыкнула, и пошла разглядывать информационные стенды.

— Ты как? — я обратилась к Максу, безучастно сидевшему рядом.

— Не знаю…

— Всё будет хорошо.

Нам пришлось отпрашиваться с работы раньше положенного. Лояльное руководство, конечно, вошли в нашу ситуацию. Клавдию мы прождали и правда долго, она опоздала почти на полтора часа. А Лиза не отличалась особой выдержкой и терпеливостью. Спустя долгих десять минут, дверь кабинета, за которой до этого скрылась Клавдия, открылась, показался мужчина в белом халате и очках, вслед за ним выпорхнула Клавдия. На руке висел тёмный полушубок. Мужчина не сводил с неё глаз. Ещё бы! Сапоги на высоком каблуке, красное короткое платье, с глубоким вырезом декольте, и идеально дополняющая образ шляпка. Это же надо, так заинтересовать мужчину, что он не разу не перевёл свои глаза с её. Он что-то увлечённо рассказывал и жестикулировал руками. Клавдия мило улыбалась. Они приближались к нам.

— Знакомьтесь, лечащий врач моего сумасшедшего братика. — она положила руку ему на плечо. — Константин Игнатьевич. Его друзья безумно печалятся, именно о них я вам говорила.

— Здравствуйте. — он окинул нас взглядом, поправляя очки.

Мы поздоровались.

— Спасибо вам, Константин Игнатьевич. — Клавдия протянула ему руку. — Знали бы вы, как мы расстроены, это настоящее горе для нашей семьи.

Я недоверчиво взглянула на Клавдию.

— А как же вы? Не зайдёте проведать? — замешкался мужчина.

— Я бы с радостью, — сделала страдальческое лицо. — Но я так тороплюсь. И не уверенна, что смогу видеть его в таком состоянии.

Он что верит ей? Или силы её чар затмили разум.

— Я уверена, что ребята мне всё расскажут. — посмотрела на нас.

— Да, мы расскажем. — кивнула я.

— Чудненько. — вся наигранность пропала, голос стал прежним, холодным. Она развернулась, двинулась в сторону выхода, цокая каблуками.

Врач как загипнотизированный смотрел ей в спину. Даже Макс обернулся, но Лиза ударила его по плечу.

— Ты ахринел?! — прошипела она.

— Да что? Я просто посмотрел. Она странная, тебе не показалось?

Лиза покачала головой, недовольно сверля его глазами.

— Константин Игнатьевич? — попыталась привлечь его внимание. — Константин Игнатьевич? — повторила громче.

— Да-да. — нехотя отвёл взгляд от дверей. — А вы простите?

— Я Ева, Лиза и Максим.

— Пойдёмте, нам нужно на третий этаж. — он развернулся и двинулся вперёд. — В пятницу его привезли в достаточно буйном состоянии. На самом деле, за мою пятнадцатилетнею практику, такой первый случай.

— Всё так плохо? — спросила Лиза.

— Нет… в тот же вечер мы определили, что у пациента параноидальная шизофрения. Часто встречаемая. Галлюцинации и бред. Но в субботу, он повёл себя весьма странно. Больной утверждает, что ничего не помнит.

— Такое возможно? — уточнил Макс.

Врач тяжело вздохнул.

— Он ведёт себя спокойно. Это не характерно для ранее поставленного диагноза. Шизофрения не температура, которую можно сбить за один вечер. Это серьёзное психическое заболевание. В субботу утром, мы сообщили ему, что на календаре двадцать четвёртое февраля. Он удивился, не поверил.

— Он сказал, что он помнит?

— Я попросил рассказать больного о минувшем вечере. Как оказалось, он находиться в прошлом. Сказал, что вечером с другом приехал в бар. Там были подруги. — он снова поправил очки, посмотрел на нас. — Лиза и Ева.

Мы переглянулись.

— Полтора месяца жизни он не может вспомнить. — доктор остановился около палаты. — Если ему поможет встреча с друзьями, я буду рад, но заходить можно только по одному. Однако, должен предупредить. Он не разговаривает с субботы. Ни с кем.