Если душу не сокрушают сильные чувства, так любить просто невозможно. А с ними по-другому уже не получается.

Янку хватает ненадолго. Отрываясь от губ Рагнарина, выгибается. Пульсирует. Сжимает его почти до боли. Бессознательно расцарапывая ему спину, с громкими стонами разбивается в долгожданном удовольствии. Тогда и Северный себя окончательно отпускает. Срывается на жесткий и быстрый ритм. Хрипло и громко выдыхая на каждом толчке, вбивается в нее с одержимой страстью. Череда резких толчков, и рывком подается из нее. Заливает спермой стол, лобок и живот Яны.

Она к тому моменту уже практически ясно соображает. Смотрит на него с каким-то чудным изумлением. Что-то порывается спросить, но будто, что совсем уж умилительно, не решается.

— Почему я с тобой? — хрипло повторяет Рагнарин ее вопрос, срываясь между словами на прерывистые вдохи и выдохи. Делая паузу, всматривается в ее вспыхнувшие беспокойством глаза. У самого сердце вот-вот выпрыгнет наружу. — Даже когда тебя нет, когда внутри все болит, от тебя же болит, Янка… Даже тогда ты все равно моя. Вот почему я с тобой.

После этих слов Рагнарин оставляет ее одну. Растрепанную в своих чувствах и ощущениях. Все еще не знающую, как жить дальше. Он просто подбирает брюки, сходит со стола и молча удаляется. Через несколько минут хлопает входная дверь и щелкает замок.

Яна садится и, обхватывая руками колени, слепо смотрит в окно. За ним мелькает молния и снова собирается дождь. Некоторое время она вынужденно сохраняет неподвижность. Копит силы, чтобы подняться. По сути, у нее нет права как-то возмутиться на то, что Денис так ушел. Но ей, безусловно, обидно и неприятно. После того, что между ними произошло… В каждом вдохе и выдохе, в каждом его движении звенел безумный шквал эмоций. Да и его последние слова стирают какие-либо сомнения и безнадегу. Но все же…

Заставляет себя слезть со стола и прибраться в кухне. Вытершись порванной сорочкой, выбрасывает ее в мусорку. Протирает стол. Вымывает даже оставленную с вечера посуду. После плетется в душ. Долго стоит под горячими струями воды. Старается не думать. Не ломать голову. Не накручивать. И без того слишком много эмоций для одних суток пережила.

«Все будет хорошо…»

Рагнарин ведь сам сказал:

— Все уже. Расслабляйся.

«Все…»

«Все будет хорошо…»

С этими мыслями ждет окончания бесконечной ночи. Без Дениса уснуть никак не получается. Уже сереет утро, когда он возвращается. Едва заслышав его шаги, Янка резко садится на постели.

— Тихо, котенок. Это я. Спи.

Какой спи, если у нее сердце на разгоне буквально выпрыгивает? Пытаясь поймать и задержать его, прижимает к груди сжатую в кулаках простыню. Наблюдает за тем, как Рагнарин раздевается.

Как ей себя вести? Будто ничего не произошло? Или же продолжить выяснять отношения? Смириться и молчать?

Нет, молчать она уже не сможет. Хватит.

Денис ложится и, обхватывая Яну за талию, мягко опрокидывает ее рядом. Обнимает. Пока она старательно-медленно переводит дыхание, касается губами виска. От него пахнет дождем, прохладой и сигаретами. Он сам весь холодный, словно бродил под дождем.

— Все хорошо?

Трогает пальцами его затылок. Волосы мокрые.

— Все хорошо, — заверяет мужчина.

Вот только чувствуется между ними какой-то надрыв. Вероятно, разрушая стену отчуждения, перестарались. Сломали то, что не стоило. Сорвали с кожей. Теперь же нужно прикладывать усилия, чтобы отстраивать. Потому как не уходит между ними напряжение. Денис тоже это чувствует. Гладит ее плечи руками, словно хочет насильно расслабить.

— Красивая моя. Солнечная. Огненная девочка.

— Денисочка, — поворачиваясь лицом, тянется к нему всем телом. — Мне сейчас еще страшнее.

От ощущений голова кругом идет. Никак в норму не приходит организм.

— Просто поспи, котенок. Все будет хорошо теперь. Спи, маленькая.

Девушка послушно зажмуривается. Вжимается телом. Обжигает шею дыханием. Руками тоже оставляет следы. Трогает плечи, грудь, затылок, будто не может насытиться близостью. Снова и снова повторяет его имя. Впечатывает в грудь новые ощущения.

С Янкой по-другому не бывает. Каждый раз — открытие. Долго он себе в этом отказывал. И безмерно по этому тосковал.

Просыпается Яна одна. На первых секундах ее охватывают беспокойство и разочарование. Но стоит сознанию чуть проясниться, теплыми и трепетными волнами накатывают воспоминания. Сердце ускоряется. Бьется, словно запертая в клетку птица. Нет терпения умываться и одеваться, но хорошо, что она все же заставляет себя это сделать, так как, выйдя из комнаты, Яна сталкивается с работником клининг-компании. Он сносит со второго этажа два огромных пакета с мусором.

— Здравствуйте! Как дела? — приветственно машет мужчине рукой.