Шрифт:
Слишком много факторов воздействия: физические и визуальные. Доводит Рагнарина до финиша очень быстро. И сама на первых же секундах его оргазма вырывает свое удовольствие. Дрожа и постанывая, опадает на крепкую мужскую грудь. Прижимаясь губами и ладонями, отмеряет его сумасшедшее сердцебиение:
— Дзынь-дзынь-тыдыщ…
— Серьезно? И что это значит, Янка?
Порой не понимает, на каком языке она говорит.
— Я тебя снова в себя влюбила.
Глава 30
Скажи, что я — твоё тепло, твой солнечный свет…
Из-за разницы в часовых поясах в Нуса-Дуа [20] они прибывают поздним вечером. Невзирая на все условия в самолете, нормально поспать Рагнариным так и не удалось. Поэтому, добравшись до виллы, они, не сговариваясь, сразу же поднимаются на второй этаж.
— Ты не голодная?
— Шутишь? У меня после клубники и взбитых сливок полный живот.
— Надо заметить, к шампанскому ты тоже неслабо приложилась, — смеется Денис.
— Я чувствую себя такой усталой. Просто упаду сейчас, — вяло отзывается Янка.
И он тотчас подхватывает ее на руки.
— Что ж ты сразу не сказала, котенок…
— Ох, Денисочка… Все… Я сплю, — бормочет, обнимая его за шею и пряча лицо под подбородок. — Какое блаженство… Чудеснейший ты человек, Денис Рагнарин… Шикарный… О-о-о, кроватка, — едва не стонет, ощутив под собой мягкость матраса. — Ты меня раздеваешь?
— Ты против? — посмеивается, стягивая с округлых бедер шорты.
Развязывает тесемки на топе, когда Яна сонно бормочет:
— Трусы оставь…
Ничего он не оставляет. Раздевает полностью. Накрыв простыней, надолго застывает, разглядывая притихшую девушку. Невесомо касается костяшками нежной щеки. Скользит по изгибу шеи и по плечу. Доходит до кисти. Слегка хмурясь, прокручивает на тонком девичьем пальчике тот самый кричащий триллиант.
Грудь затапливает неизмеримое чувство собственничества. Вероятно, в их союзе захватчик все-таки он. Хочет, чтобы все в Янке принадлежало исключительно ему. Снаружи и внутри, чтобы была она Рагнарина. Вся его. Вся. До последней клеточки. До последнего нервного волокна. До последнего атома. Внутри и снаружи Рагнарина.
Утром Дениса будят крики и пение птиц. В комнате достаточно светло. И пусто. Испытывая безотчетную тревожность, рывком садится на кровати. Пробегаясь взглядом по комнате, замечает на зеркале яркие стикеры.
«Доброе утро, Денис Рагнарин!!!
Не скажешь, почему я проснулась голой???
Иду на поиски одежды. А для тебя, пока злилась, написала стихи.
Пожалуйста, улыбнись. JJJ Не будь же таким серьезным! JJJ»
На втором стикере, и правда, в окружении сердечек оказываются стихи:
«Холодный. Хорошо, что лишь снаружи, Внутри тебя — бушующий огонь. Ты — Северный, а я останусь Южной. Но крепко держишь ты мою ладонь. А в нас различий и не счесть, наверно, И не понять другим сердец пожар… За нас судьбою решено все. Верно. Ты мой захватчик. Викинг. Мой Рагнар [21]С Днем Рождения!»
Откидывая голову, мужчина улыбается. Широко. Искренне. Самозабвенно.
Янку находит у бассейна. Замедляя ход, приближается тихо, давая себе возможность как следует рассмотреть ее в купальнике. Со спины она почти голая. Тесемки и треугольник бежевого цвета едва различимы на загорелой коже. Сразу же хочется прикоснуться. И не только…
— Смотрю, трусы ты все-таки нашла. Жаль, — проговаривает Денис почти серьезно.
Девушка, вскинув голову, оборачивается и улыбается. Проходится по нему внимательным и беззастенчивым взглядом.
— Ну, вообще-то у меня едва сердце не остановилось, когда утром пришла какая-то женщина, а я без одежды. И в комнате ни лоскутка, чтобы прикрыться. Хоть штору срывай!
Рагнарин смеется. А Яна с улыбкой и сердечными остановками наблюдает за тем, как завораживающе красиво сокращаются при этом мышцы его пресса. Мужчина на ходу сдергивает шорты, и она, не задумываясь, соскальзывает в воду.
— Что же ты делала? — погружается за ней.
— Так и вышла. Я, наверное, теряю всякий стыд, — щеки при этом все же алеют. Хотя виной тому скорее близость Дениса. Он приближается вплотную, кладет руки на талию. Толкает ее на себя.
— С днем рождения, Денис Рагнарин! Хотя мы его, кажется, проспали.