«Вольтер – его благословил…!» Летом 1776 года молодой князь посещает Португалию и Испанию, пользуясь покровительством бывшего посла в Лондоне маркиза де Помбала, получил путевые листы для дальнейшей поездки. В Португалии Юсупов посещает университет в Коимбре, осматривает Лиссабон, Порту, Альмейду. В испанской Саламанке знакомится с коллекцией рукописей в университетской библиотеке, в Мадриде его принимает король Карл III, а в Эскориале он посещает библиотеку и едет в Сеговию. От чрезвычайного посланника французского короля маркиза де Оссуна, 26 июля 1776 года получает путевой билет для въезда во Францию и через Байонну и Бордо в сентябре приезжает в Париж, где встречался с Дидро и стремился увидеть Вольтера. Продолжая путешествие, он посетил Швейцарию, где Вольтер принял Юсупова в Фернее, о чем философ сообщил в письме императрице Екатерине II. В ответном письме Вольтеру 1 октября 1776 года она не преминула заметить, «если Вы довольны князем Юсуповым, то я должна за него засвидетельствовать, что он восхищен Вашим приемом и всем, что Вы говорили в то время, когда он имел удовольствие видеть вас».

Великий Вольтер не был чужд коммерции. Этот гениальный французский мыслитель под старость лет, как вспоминает современник, «сделался торгашом». В 1776 году в городе Фернье Вольтером основана часовая мануфактура. Точнейшие и красивейшие часы рождением своим обязаны Вольтеру! Ибо первые швейцарские часы вышли из его мастерских… Екатерина Вторая с жадностью поглощала не только мысли философа, но и явилась первой покупательницей часовой продукции: в Россию по ее просьбе отправили партию часов на 8000 рублей.

Насмотревшись на Вольтера, вздумал было позже и Николай Борисович Юсупов, заняться торговлей. Он организовал у себя зеркальный завод, ибо зеркала были тогда в большой цене и их привозили из-за границы. Увы, то что удалось Вольтеру и получалось у купцов, абсолютно чуждо было природному князю. Зеркальный бизнес у него не пошел, и он потерпел большие убытки. Вольтер написал ему из Парижа: «Князь не может быть торгашом», и Николай Борисович немедленно прекратил свое зеркальное производство. Много позже его праправнук Феликс тоже окажется плохим коммерсантом.

Во Франции, русского князя еще более покорила приветливость Людовика XVI и Марии-Антуанет ты. Николай Борисович немало времени провел в Версале и видел французский двор во всем блеске. После Франции Юсупов через Швейцарию и Германию приехал в ноябре 1776 года в Италию – страну классического искусства. В январе 1777 года он посетил Неаполь, где в то время «ожил» вулкан Везувий и началось его извержение.

Обратный путь в Россию лежал через Вену, где Николай Борисович был представлен австрийскому императору Иосифу I, там же он не мог не встретиться с родственником, русским посланником Дмитрием Михайловичем Голицыным – известным дипломатом и большим коллекционером, собиравшим произведения живописи, скульптуры и графики европейских мастеров. Его собрание для начинающего коллекционера Юсупова, несомненно представляло интерес, ведь в период своего первого путешествия князь начал приобретать популярных в то время признанных голландцев и фламандцев, работы талантов итальянского Возрождения. Экспонаты своей коллекции Николай Борисович размещал в доме своего отца на Английской набережной, где прошли его детство и отрочество.

Небольшое количество официальных биографий Николая Борисовича Юсупова преимущественно умалчивают о событиях периода 1778–1781 годов. Известно только, что в 1781 году князя пожаловали в действительные камергеры Императорского Двора. Стоит отметить, что к претенденту на столь высокое звание предъявлялись весьма серьезные требования особенно к внешним данным, как тогда деликатно выражались, претендент мог «попасть в случай». Князь, как раз соответствовал этим требованиям как своим образованием, богатством, положением семьи, возрастом, так и незаурядной внешностью. Видимо, именно в тот жизненный период с Николаем Борисовичем произошла история, на которую стыдливо указывала одна картина с мифологическим сюжетом из коллекции князя.

Император Павел Первый позже, оказавшись на престоле очень уважительно относился к князю Юсупову, но все-таки он обратился к нему с вежливой просьбой: убрать куда-нибудь «подальше» одну из картин княжеской коллекции с сюжетом союза античных богов Венеры и Аполлона, на которых странным образом изображения полуголых небожителей очень уж напоминали князя Юсупова и саму императрицу Екатерину Великую. Павел Первый нередко испытывал чувство стыда за свою мать. Тем более, что некоторые фавориты по возрасту годились ей в сыновья.

Поводом для написания неоднозначной картины на античный сюжет явился факт возвращения Николая Борисовича из-за границы и встреча с императрицей. Юсупов был влиятельным вельможей по своему происхождению и ему не надо было искать возможности «попасть в случай», история с сюжетом картины – это не более, чем очередной любовный порыв любвеобильного и нежного сердца князя, а для Екатерины очередной придворный адюльтер с «одним из самых выдающихся людей Европы».