– Могу,- согласился он, - только вас это больше не касается.

Мы замолчали, переваривая услышанное. Он нас забрал в другой мир, вот так по своей прихоти, одним жестоким жестом, перечеркнув все, что было в нашей жизни.

Просто раз и все. И теперь нас только двое. Некуда идти, не к кому идти. Мы ничего здесь не знаем, и единственный человек, который в курсе наших проблем это Александр.

– Сразу хочу сказать, что бы вы не тешили себя напрасными надеждами. Никто не сможет вас вернуть назад, проход скрыт. О его месте знаю только я. Может когда-нибудь потом, я вас отпущу, а пока вы мне нужны.,- при этих словах он весьма выразительно посмотрел в мою сторону

– Для чего?

Он лишь пренебрежительно повел плечами, отмахиваясь от Викиного вопроса.

В этот момент нас прервали. Из кухни вышла девица. Высокая, статная, в длинном сарафане поверх белой рубашки. Красивая, но красота какая-то грубая. Впечатление портят губы, сложенные в пренебрежительную полуулыбку- полуухмылку и глаза наглые, бесстыдные.

У нас такие обычно на рынках семечками торгуют. Девица обвела зал взглядом, и тут заметила нас. Хотя нет, на нас она как раз внимания не обратила, а вот Хромов ее очень заинтересовал.

Она моментально изменилась. Выпрямила спину, втянула и без того плоский живот, выпячивая вперед полную, аппетитную грудь и походкой от бедра направилась в нашу сторону. Я сверлила ее гневным взглядом. Какова нахалка, мы тут сидим, а она к Александру собирается подкатывать!

Почувствовала, как Вика с силой ущипнула меня за коленку под столом. Бросила на нее раздраженный взгляд. Подруга только отрицательно покачала головой, пытаясь предотвратить мои необдуманные действия.

Блин, она права. Кто я такая, чтобы выражать свое недовольство в такой ситуации? Я не с ним, он не со мной. Вот и все, конец истории.

Она тем временем подошла к Хромову, бесцеремонно уселась к нему на колени, обвила шею руками и поцеловала:

– Алекс, дорогой, как долго тебя не было! Я так скучала.

В глазах потемнело, от ярости и безумной ревности. Они, оказывается, очень даже знакомы! Воображение тут же нарисовало кучу откровенных сцен с их участием.

Она все продолжала сидеть у него на руках, нежно перебирая волосы на голове и не обращая на нас внимания.

Я замерла, словно каменное изваяние, уставившись на кружку стоящую передо мной.

Так, спокойнее Лаврова, спокойнее. Нельзя ему показывать свое состояние. Пусть хоть с кем угодно обжимается, это больше не твое дело. У тебя своя личная жизнь, а у него своя, которая тебя не касается.

Только бы сдержать крупную нервную дрожь. Чувствую, как Вика опять кладет руку мне на колено и ободряюще сжимает. Я бросила ей благодарный взгляд, получив в ответ сочувствующую улыбку. Хорошо, что мы вместе сюда попали, без нее я бы не справилась.

Силой воли заставляю себя перестать дрожать, выравниваю дыхание и равнодушно поворачиваюсь в зал. Лучше уж рассматривать голову мертвого странного зверя, чем-то, как к любимому мужчине, на которого нет никаких прав, ластится другая женщина.

Что же мне повезло влюбиться в такого ветреного мужика? Что не встреча с ним, так знакомство с новой пассией!

Хромов тем временем убрал ее руки от своей головы:

– Здравствуй, Амаль. Помнится в прошлый раз, ты хвасталась тем, что в скором времени покинешь это захудалое заведение? Я думал, что ты укатила отсюда в поисках лучшей жизни.

Она на миг замялась, а потом проворковала грудным голосом:

– Я передумала. Здесь тихо и спокойно, а еще тут можно встретить тебя.

– Так и скажи, что твоя попытка вырваться отсюда провалилась, никто в большом городе не воспылал к тебе страстной любовью, и пришлось возвращаться - холодно заметил он, еще раз останавливая ее руки, пытающиеся обвить плечи.

Легонько подтолкнув, он заставил ее слезть с колен.

Я ликовала. Он не стал с ней миловаться, вести светские беседы, вспоминать сладострастное прошлое. Нет, он разговаривал с ней холодно, отстраненно, пренебрежительно.

Еле сдерживаю дурацкую улыбку. Так ей и надо, нечего на чужих мужиков рот разевать! Хотя, в том, что он ее отшил, нет ничего странного. Девица выглядела как дешевая шлюха. Такой только пару раз попользоваться, для поднятия настроения, и забыть. Хромов себя любит, и не будет размениваться на таких. Не понятно, на что она рассчитывала, вот так вальяжно усаживаясь к нему на колени. На то, что он воспылает страстью при виде ее не очень чистых волос? Или платья, местами покрытого сальными пятнами? Или может тонкий аромат не слишком свежего тела сведет его с ума?

Ревность улеглась, уступая место брезгливости. Как вообще Хромов, с его тягой к красивым, ухоженным женщинам, память услужливо подкинула образ шикарной Катерины, мог позариться на это недоразумение?

– Дорогой, ты говоришь жестокие вещи, - она обиженно надула алые губы и бросила на него томный взгляд из под ресниц,- разве ты не помнишь как нам было хорошо вместе? Я не против повторить.

Судя по сузившимся глазам и желвакам, играющим на скулах, Саша разозлился.

– Я не нуждаюсь в твоих услугах, можешь идти.