После брода Александр разрешил сделать еще один десятиминутный привал.

Путь продолжали весь день, и в легких сумерках дорога плавно пошла вверх. Мы, наконец, добрались до гор. По мере подъема лиственные деревья постепенно исчезали, уступая место коренастым, кряжистым соснам и елям. Воздух становился все свежее, насыщаясь запахом смолы и горной свежестью.

Подъем не вызывал у животных никакого затруднения. Хорошо укатанная, расчищенная дорога, поднималась, плавно петляя между огромными булыжниками.

– Ночевать мы среди камней будем, - ворчливо поинтересовалась подруга,- скоро совсем стемнеет.

– Нет, мы почти добрались до безопасного места.

– Ты всегда по горам в потемках бродишь?

– Обычно засветло добираюсь до ночлежки, если поздно выезжаю. А если начинать путь с утра, то успеваю преодолеть Черный Перевал и покинуть Приграничье. Это с вами особо не разогнаться, - он бросил насмешливый взгляд в мою сторону.

Где-то через полчаса Саша направил Торбана с дороги на узкую тропочку, теряющуюся среди еловой поросли.

Тропинка несколько раз резко поворачивала, обтекая опасные места, а потом вывела нас на широкую каменистую площадку.

С одной стороны отвесный обрыв, уходящий вниз, с другой темный зев пещеры. Саша уверенно зашел внутрь и разжег огонь в аккуратном кострище, приготовленном, чьей то заботливой рукой.

 Я с интересом осмотрелась. Пещера напоминала по форме голову Чебурашки. Центральная, практически круглая часть, в центре которой сложен костер, а по бокам узкие проходы в соседние каменные залы. В правом зале с потолка текла пресная вода, образуя чистое прозрачное озерцо со студеной водой. Своды высокие, приходится задирать голову, чтобы их рассмотреть.

Саша дал лошадям напиться, а потом привязал к металлическому штырю, вбитому в стену, насыпал им зерна.

Мы в Викой тем временем готовили ужин, разогревая в котелке мясо с овощами, прихваченное из корчмы.

Ужин прошел в полной тишине. Мне кусок в горло не лез, становилось все хуже, спать бы поскорее лечь, глаза просто слипаются.

Печально смотрю на звезды, загорающиеся на небосводе, кусочек которого виден из прохода в пещеру. Чужие звезды, холодные, ни одного знакомого созвездия.

Мысли возвращаются к родному дому. Неужели все? Никогда я не вернемся? Не сяду за руль Васятки, не выкурю утреннюю сигарету, сидя на любимом крылечке?

Почему, я так спокойно думаю про это? Ведь должна скандалить, требовать, чтобы он отправил домой, а вместо этого я послушно плетусь за ним, даже не пытаясь возмутиться.

Ненормально это. Прислушиваюсь к своему внутреннему миру и обнаруживаю островок аномального инородного спокойствия, словно чья-то чужая воля успокаивает, заставляет смириться.

И я знаю, чья эта воля!

– Саш,- обращаюсь к нему, старательно отводя глаза в сторону, чтобы он не заметил в них все нарастающей боли,- ты наложил заклятие спокойствия или что-то типа того?

Хромов отвлекся от своих дел, заинтересованно посмотрел на меня:

– Что ты имеешь в виду?

– Я чувствую это. Словно заноза сидит в груди, подавляя эмоции, заставляя спокойно смотреть на происходящее, отводя мысли в другое русло.

Вика, нахмурившись, посмотрела на меня:

– Нет ничего такого.

– Есть, - упрямо повторяю, - правда ведь, Саш?

Он несколько минут рассматривает меня, потом кивает.

– Зачем ты это сделал?

– Мне не нужны истерики

– Не было бы никаких истерик.

– Правда?- он вопросительно поднял одну бровь, - а я уверен в обратном. Вы бы сейчас бились в рыданьях, и мы даже с места не сдвинулись, так и торчали бы в той берлоге.

Злюсь так, что в глазах темнеет.

– Это наше право, биться в истерике или рыдать! А так, мы послушно бредем за тобой, словно овцы за пастухом!

– Не переживай, сниму со временем я с вас это спокойствие, а пока у меня нет лишнего времени, чтоб тратить его на ваши обиды.

– Может мы сбежали бы вообще от тебя,- сердито бубню себе под нос.

– Сбежали бы говоришь,- от его взгляда стало холодно,- вперед. Куда только побежите? В горы Арсарада?
– он махнул рукой в сторону.- скатертью дорога! Только учтите, что сарад это хищник, чью голову вы так увлеченно рассматривали в таверне, а приставка "ар" означает великое множество. Это их исконные земли. А, может, вернетесь в Сизый Лес?- махнул в другую сторону.- Удачи. Это заброшенные земли, там один человек на пять квадратных километров. Кроме корчмы, в которой мы останавливались, ничего больше нет. Чем вы там займетесь? Или, может, на ядовитые болота подадитесь?