Шрифт:
— А как? Я очень жду твоих душевных излияний!
— То, что я скрыл от тебя этот факт — правда. Но не для того, чтобы обвести вокруг пальца. Моя задача состояла в том, чтобы увести тебя с планеты и не отпускать на определенный срок.
— Задача? — усмехнулась Лей. — И кто же поставил тебе такую задачу?
— Твоя мама.
Лей замолчала, удивленно глядя на Рон-Тана. Мама?! Но зачем ей... Великий уроборос, неужели это ее знаменитые манипуляции?! Чтобы только свести их четверых?!
Рон-Тан будто понял ход ее мыслей и качнул головой.
— Малыш, не все не так просто. Твоя мама хотела...
— Спасти нас, — раздался позади знакомый голос, и Лей обернулась. В длинном темном плаще рядом с Мо-ваном стояла Ларисс. Мантия скрывала ее всю, но Лей сразу почувствовала родную кровь.
— Спасти... От чего? — задала она вопрос сестре, а Ларисс просто скинула капюшон, и все встало на свои места. Вместо длинных белокурых локонов, к которым Лей так привыкла, волосы сестры еле-еле доходили до плечей неровными прядями. Она отрезала их ритуальным нагским кинжалом, как знак принятия своей судьбы воина.
Наги готовились к войне. С грокками.
А мама решила сберечь своих детей, запрятав под крыло к сильным вархам.
Лей не могла ни винить, ни обижаться на родителя — кто бы не поступил так же?! Но они с Ларисс были княгинями, офицерами, а во время военного положения и адмиралами флотилий. И они с самого детства знали, что никогда не будут прятаться от своих обязанностей.
Лей обернулась к Рон-Тану и сжала его запястье, грустно улыбаясь.
— Я не малыш, ваше величество. Я адмирал нагской военной флотилии. Меня не нужно защищать, но от вашей помощи в грядущей войне не откажусь.
Рон-Тан накрыл своей ладонью пальцы Лей и нежно огладил их.
— Эта та часть тебя, которую мне страшно принимать. Но честь воина для меня — не пустой звук. И я поддержу любое твое решение, Лей, но для меня ты навсегда останешься моим малышом.
Он поднял руку к своему лицу и поцеловал каждую выступающую косточку, а потом медленно отпустил ее руку.
— После праздника Огня мы объявим военное положение, — сказал Рон-Тан без утайки.
— А мы улетим домой, — добавила Ларисс. — Простите нас, но нам многое нужно обсудить с сестрой наедине.
Мо-ван нежно поцеловал Ларисс в висок и кивнул, отпуская по своим делам. Рон-Тан тоже понимающе кивнул, хотя Лей видела, как погрустнело лицо вархского царя.
Она всегда считала, что древние ящеры не испытывают эмоций, лишь только сильные чувства: ярость, агрессию, похоть. Но теперь она точно знала, что это неправда.
— Будем ждать вас на ужине, — напомнил Мо-ван, и они с Ларисс пообещали не опоздать.
Лей повела сестру не в свои покои, а в сад. Там около шума фонтанов, они бы могли сесть в уютный альков и спокойно поговорить. Сомнений не было — рассказ будет содержательным. Ларисс поняла намерения сестры сразу же, как увидела дивный сад.
— Почти как дома, — вдохнув тонкий аромат цветов, сказала Ларисс и уселась на мягкие подушки в уютной беседке.
— Вот именно, что «почти». Так что там с мамой?
Ларисс прикрыла глаза и улыбнулась, понимающе и с толикой грусти, а потом достала записку и протянула ее сестре. Лей сразу же раскрыла сложенный лист и пробежалась по строчкам с детства знакомого почерка.
«Дорогая сестра, я отбываю на личную станцию с Мо-ваном. Не беспокойся — это наш с ним уговор за помощь Рику. Знаю, что ты разозлишься на меня, когда прочитаешь эти строки, но поверь — я не сожалею о своем решении. Я хочу дать нам шанс», — на этой фразе Лей улыбнулась — все-таки как же они были похожи с сестрой, — «Какое-то время я буду без связи, но как только войду в зону ретрансляторов, то свяжусь с тобой».
Лей выдохнула от облегчения — огромная глыба обиды ухнула в пропасть. Сестра не могла ее оставить без информации. И она не оставила!
— Я не буду разговаривать с мамой месяц. Нет, два!
— Поверь, то, что я ей устроила, компенсировало все твои дни переживаний. А вишенкой на торте было обрезание моих «шикарных белокурых волос, дарованных мне самим богом плодородия». — Ларисс рассмеялась, а следом за ней и Лей.
— Хотела бы я на это посмотреть!
— Зрелище было похлеще нагских трагедий! Отец еле успокоил маму, скрутив ее своим хвостом. Она в гневе просто беспощадена. Ни один экзоскелет не остановит. Но как бы я на нее не обижалась, мне было ужасно больно видеть то, как она переживает за нас. Леука не военная, а мы...