Надеюсь, что Риквил не разочарует меня и даст возможность сойтись с ним в честном бою. Пусть мой пустой Указ всё ещё висит над ним, но мне нужно другое. А вот над Мириотом мой украденый Указ потускнел, в отличии от другого орденского. Выходит, он перерос его создателя. И я не о себе, воре, что украл власть над Указом. А о мастере Указов Ордена. Сколько звёзд набрал за это время глава Волков? Зелье Ордена, то самое Небесное Благословление, несколько недель медитаций в этих кругах Стражей, возможно даже здесь есть не только оружие и техники, которые выбрал их Основатель, но и зелья Древних. Одну или... две? Я вгляделся в Мириота пристальней и вдруг, впервые на моей памяти, жетон ополченца заработал сам. Появились на мгновение почти прозрачные надписи, а за спиной главы ватажников, Риквила и Таори возникли бледные и упрощённые гербы с флага: птица всего с одним завитком из шести. А затем гербы исчезли.

Несложно догадаться что это. Значит, они втроем получили и награду после пройденного Малого Небесного Испытания Стражей. Но я лишь хмыкнул, оценив эту новость, да и то про себя, ничем, как и они, не выдав своего удивления, а вслух же громко и радостно приветствовал глядящих на меня:

– Рад снова видеть вас, братья идущие.

Как и ожидалось, первым мне ответил Мириот:

– Вижу тебе всё удалось. Рад за тебя. Судя по вашему виду, Павильон сумел помочь вам. И тебе там сопутствовала немалая удача. Случаев, когда артефакты Древних для приручения срабатывали на Зверях, можно пересчитать по пальцам во всём Поясе.

– Тебе виднее, – я кивнул, довольный тем, что ватажник сам объяснил все странности с Пантерой, и заметил. – Что я могу знать о Поясе, прожив в нём так мало? Вот только удача имела свою цену, а путь к цели оказался длиннее, чем я ожидал. Сколько занял ваш?

Волк коротко ответил:

– Две недели.

И всё так же не спускал с меня глаз. Что он хочет там увидеть? После Стихиального зелья синих прядей в моих волосах стало как бы ни меньше, чем в день нашего расставания. Наконец пожал плечами и добавил:

– Нам повезло.

– И впрямь, – согласился я и пояснил. – Мы шли месяц. И последняя неделя была наполнена отчаянием.

Я почувствовал взгляд мамы. Да, теперь можно признаться откровенно. Ненависть и отчаянье. Последние три дня, когда я позволил себе надежду, я жил лишь на этой странной смеси ненависти, отчаянья и надежды. Иногда лучше не спрашивать даже себя: «А как бы могло повернуться дело, если бы мы не успели?» Лучше не знать ответа. Зато сейчас я могу улыбаться, произнося эти слова. И не забывать внимательно глядеть на ватажников, подмечая даже несущественные детали. Вот чуть дрогнуло плечо Мириота. Показалось?

Но вперёд шагнул тот, чьих слов я ожидал – Риквил. И начал он с подначки:

– Если уж там так всё здорово, то чего сюда припёрся?

– Разве не об этом был договор при нашем расставании, собрат-ватажник?

– Что-то я помню такое, но смутно. Наверно со слухом у меня тогда что-то случилось. Не помнишь? Я тогда даже упал.

Я вернул усмешку, глядя ватажнику глаза в глаза:

– Да, что-то припоминаю. Смутно. Может ты переел накануне? Или глотнул вина с утра?

– Щенок... – скорее прорычал Риквил, окончательно выходя из своего круга медитации. – Зря ты тогда назвал меня младшим.

Не отводя насмешливого взгляда от взбешённого ватажника, я поинтересовался:

– Мириот?

– Что?

– Ты приглашал меня сюда, чтобы присоединиться к Волкам в поисках силы. А теперь мне придётся биться с твоим третьим братом. Он ещё не потерял этого места?

– Нет. Он всё так же силён.

– Ясно, – я довольно кивнул и уточнил главное. – Волк, ты проводишь мою семью в земли Шепчущего Леса?

Теперь не выдержала Таори:

– Довольно! Давно уже нашему главе не нужно прыгать вокруг тебя и вливать дармовую силу, чтобы ты сумел доползти до города. Хватит дерзить и тыкать ему. Именуй его, как и положено – старшим!

– Разве это правильно, выделять кого-то за один только возраст? – я покачал головой и усмехнулся. – Нельзя же так, Мириот, Риквил и Таори. Вы ведь мои братья и сестра... шэны?

Риквил вскинулся:

– Чего?!

Обоим ответил Мириот:

– Похоже, что Павильон гораздо интересней, чем считал Основатель. Откуда ты знаешь, что мы трое получили этот титул?

На этот раз я едва не выдал себя, с трудом удержав маску с улыбкой. Что за странный вопрос? Неужели их жетоны ничего им не показали при виде меня? Выходит, что я невольно выдал ещё одну вещь, которая могла стать моим секретом. Жаль. С одной стороны. С другой – камень на чашу весов, что позволит мне заключить с ними соглашение. Ведь даже я, общавшийся с духом Каори, не знаю, следит ли жетон Стражи за мной и как отреагирует на предательство другого шэна... Или смерть от руки собрата. Да и поведение этой троицы всё больше мне не нравилось, и поэтому я не сказал правды:

– У меня была не только счастливая находка, но и встреча в Павильоне и узнав, куда я иду, мне подсказали, что как минимум трое в зале Стражи, сумели пройти испытание и стали моими собратьями-шэнами.

Таори сверкнула глазами, в которых словно полыхнуло пламя её стихии, и я исправился:

– И сестрой.

Она процедила:

– Если ты не врёшь.

Я лишь пожал плечами, ответив чистую правду:

– А вот как это доказать я не знаю. Есть здесь что-нибудь кроме формации Малого Испытания? Если меня не пустит в себя сама формация, то вряд ли это что-то докажет?