— Ты уверена, что это дочка Инге?

Все же силы были не равны, и я проиграла бой. Слуга моей наставница пресек все мои выпады, скрутил мне руки.

— Потерпи, Гинта, — не обращая никакого внимания на недовольство своего подопечного, «успокоила» меня вайдела. — Уже немного осталось.

— За что?!. За что вы так с нами? Со мной… с Людей? Разве мы виновны хоть в чем-то перед вами?

— Моя маленькая бедная девочка… — наставница остановилась и обернулась ко мне. — Не бойся! Я не дам тебя никому в обиду.

С этими словами, вайдела погладила меня по щеке своей холодной шершавой рукой. От этой «ласки» по моей спине прошла холодная волна, сметая последние островки моего сопротивления. На душе стало спокойно, как в глубоком темном леднике у нас в обители.

— Вот увидишь, — повторяла наставница. — Все образуется.

И я, почему-то поверила…

Я потеряла всякий интерес к тому, что происходило вокруг. Мимо меня, словно в тумане, проплывали какие-то коридоры и крипты. Я не знала где мы, и куда идем. А потом оказалась пред зеркалом.

— Зря ты притащила ее сюда! — сокрушался слуга. — Накликает она беду на наши головы.

— Я тебя больше не держу, Кристо, — спокойно и совершенно серьезно произнесла женщина. — Ты сослужил мне добрую службу. Теперь ты можешь быть свободен.

С этими словами вайдела исчезла из поля моего зрения, правда ненадолго.

— Почему вы, и правда, не уйдете? — отважилась я спросить у этого самого Кристо, пока он крепко привязывал мне руки к подлокотникам старого резного кресла.

— А ты бы, ушла? — был мне ответ.

— Не знаю, — пожала плечами. — Зависело бы от обстоятельств.

— Вот и у меня обстоятельства, — мрачно пояснил Кристо, проверяя крепость моих уз. — Присутствие рядом с ней изменило меня, ты сама видела. Но она моя сестра… хоть и не единокровная. Не тебе решать за меня, и не ей. Я сам выбираю свою участь, хоть и знаю, что ничем хорошим для меня оно не закончится, тем более что ты здесь.

— П-почему? — меня побудило спросить не столько вновь проснувшееся любопытство, но скорее слабая надежда на то, что он одумается и отпустит меня.

— Потому что ты — дочь Инге.

И что в этом такого?

— Чтобы не случилось, — серьезно произнес Кристоф, глядя на меня. — Знай, доля сестры была ужасна. Не стоит ее винить во всех смертных грехах. За душевным увечьем Риджите стоит не только отец с братом, но и король Удвиг.

— Ри-и… джи-и… те…

Знакомое имя, словно эхо, многократно слетало с моих губ.

Я ведь могла догадаться о ней? Но в такие минуты и память, и мышление сильно отказывают. А ответ-то лежал на поверхности.

Теперь все встало на свои места, окатив разум едким варевом осознания.

Ну я и дура!..

17.2

Нет. Я догадывалась. Или понимала, но как-то подсознательно. Потому что в реальность этого было сложно поверить. Я ведь не знала, кто такая Риджите. Услышала о ней только при дворе. А ведь о ней и правда забыли. Совсем. Память о бывшей невесте Удвига, как будто стерли. И понятно теперь, почему ее так унижало это забвение. У Риджите не было ни детства, ни девичей юности, ни простой человеческой радости. Ее всю жизнь заставляли быть кем-то, не озаботившись поинтересоваться у нее, кем была она сама.

Какая-то жизнь без жизни получается.

А потом, когда использовать Риджите по назначению не получилось, ее, словно сломанную игрушку, выбросили вон и забыли. Как это предсказуемо для знати и владетелей высоких домов.

Теперь понимаю, почему ей так легко удалось обмануть вайдила Фьерна. Риджите заботилась о нас — девушках, в первую очередь, создавая видимость благородного обаяния и всеобъемлющей любви. Это давалось ей легко, так как она прекрасно понимала, чего недостает сиротам, отверженным. Если старый жрец о чем-то и догадался, то он решил унести эту тайну в могилу. Или же, зная о его любви к шифрам и загадкам, оставил некое тайное послание.

И все же вайдела Беата была мне, в некой мере, матерью. Именно они с вайдилом воспитывали меня такой, какая я есть сегодня.

Тело отказывалось слушаться. Кристо не надо было даже связывать меня, все равно, я сидела безвольной куклой, и смотрела в зеркало. Из него на меня глядела с отсутствующим взглядом потрепанная рыжеволосая девица: лицо безучастное, безвольное, бледное. Неужели это одно из тех живых зеркал, о котором говорил эльфийский принц? В это верилось с трудом, и все же…

— В твоей голове слишком много ненужных мыслей, дорогая, — вкрадчиво произнесла, не известно откуда появившаяся, вайдела. — Тебе нужно немного расслабиться, отдохнуть.