– В детстве я мечтала играть в прятки вот так, – прошептала Таисса. – Вызвать трёхмерную карту на виртуальный модуль, подключиться к любой камере и быстро найти, где кто прячется.

– Неудивительно, что у тебя не было друзей.

– У меня их и не было. Мне не с кем было играть в прятки. Я просто… мечтала.

Выражение лица Альбини нельзя было разобрать в темноте.

– Что ж, – негромко сказал он, – только от тебя зависит, будет ли твой сын играть в прятки с друзьями в уютном старом особняке, жульничая на виртуальном модуле, или же ему предстоит выживать в интернате Светлых.

– Угу, – пробормотала Таисса. – Знаешь, в ближайшие годы у меня будут немного другие проблемы. И мне уж точно не до детей.

– О, Пирс, тебя ждёт множество сюрпризов. – Альбини протянул руку в темноту, и щёлкнул невидимый замок. – Мы пришли.

Дверь открылась, и Таисса тут же бросилась к силовому кокону.

– Дир, – выдохнула она.

Дир, приподнявшись на кровати, задумчиво глядел на них. Повязок, как заметила Таисса, на нём больше не было. Только больничная рубашка.

Он поднял брови, глядя на её халат и тапочки:

– Интересная экипировка.

– И тебе доброй ночи, – выдохнула Таисса. – Ты… хорошо выглядишь. Тебе не было больно этой ночью?

– Таис, мне больно всегда: я успел с этим свыкнуться. Три пули с моей регенерацией погоды не делают. Или ты имела в виду что-то другое?

Таисса подошла вплотную к полю, так, чтобы Альбини её не слышал.

– Нанораствор. Его… включили этой ночью. Светлые отправили импульс.

Дир вновь поднял бровь:

– Правда? Я не заметил.

Выражение его лица было выдержанным, уравновешенным и спокойным, хотя сама Таисса на его месте валялась бы, крича от боли. Дир сверг Совет, Дир промыл всему Совету мозги, он был виноват перед нанораствором по всем статьям! Чёрт подери, каждую клетку его тела должна была раздирать агония!

Губы Таиссы дрогнули. На её лице, она знала, был вопрос.

Дир едва заметно покачал головой.

– Позже, – тихо сказал он. – Принцесса, я не могу сейчас ныть и жаловаться. Валяться в обмороке буду потом.

Взгляд Таиссы упал на его ладонь. На посиневшие следы от лунок ногтей и запекшуюся кровь.

Диру было больно. Очень, очень больно. Нанораствор отпустил Таиссу после короткой ночной агонии, но Диру сейчас приходилось куда хуже. И лишь железный самоконтроль удерживал его от того, чтобы выть и кататься по полу.

Им обоим придётся нелегко. Они собирались создать противоядие, но не отдавать его Совету. Пока это были лишь планы, лишь теоретические выкладки, но…

Таисса поморщилась, когда в груди знакомо кольнуло. Нанораствору это явно не понравится.

– Чёрт! – хрипло сказала она. – А я так привыкла обходиться без этого.

Дир невесело улыбнулся:

– Ты и я против всего Совета. Забавная мы парочка.

– Троица, – поправил Альбини.

В глазах Дира что-то мелькнуло.

– Если ты, – очень тихо сказал он, – попробуешь подставить её ещё раз…

– Убьём друг друга чуть позже, – отмахнулся Альбини. – У меня сегодня слишком хорошее настроение.

Дир прищурился.

– А, конечно. Уже за полночь, верно?

– Заткнись, – неожиданно резко бросил Альбини. – Сейчас же. Ещё не время.

Таисса покосилась на него, подняв бровь:

– Что-то интересное?

– Безумно, – проворчал Альбини, подходя к шкафу. Достал упаковку стимуляторов и кинул её Таиссе. – Твоему другу они понадобятся.

– А мне?

– Тебе – нет, ты теперь человек, – очень сухо сказал он. – Знаешь, что происходит, когда бывший Тёмный врубает себе обычную дозу стимуляторов?

– Ч-что?

Альбини с Диром переглянулись.

– Адреналиновый шок, – произнёс Дир. – А то и сердечный приступ.

– Первое. Не говоря уже о жуткой головной боли. – Альбини глубоко вздохнул, глядя на Дира, и включил нейросканер. – Перед тем как я выпущу тебя из кокона, мне нужно твоё слово, что мы союзники. Моё слово у тебя есть.

– Пока не получим противоядие и не избавимся от Рекса, мы союзники, – медленно произнёс Дир. – Дальше моё слово не простирается. И украсть противоядие я тебе не дам.

Альбини очень холодно улыбнулся:

– Само собой.

– Ты обещаешь мне то же самое?

– Было бы интересно получить противоядие и действовать вместе с тобой против Совета и дальше, – отрешённо произнёс Альбини. – Ненависть и кровная вражда… я мог бы ими поступиться. На время. Убить тебя немного позже, потом ещё немного позже…

Он вскинул взгляд на Дира, который смотрел на него очень внимательно.

– Вот только ты, видишь ли, был Светлым, – мягко сказал Альбини. – И когда ты вновь им станешь, кто знает, как это перекроит тебе мозги. Я, во всяком случае, проверять не желаю. Так что – нет. У тебя есть моё слово, и этим мы ограничимся.