«Я наняла помощника для Огар-ла. Он давно жаловался, что не справляется. Мальчишка, года на четыре старше Льена. Неумеха, каких еще поискать! Но ничего, я из него сделаю отличного работника! Вернее, сделала бы, если бы он не сбежал неделю назад. Мы пытались искать, но бестолку…»

А вот это странно. Что-то она не договаривает. Бабка никогда не брала работников просто так. Должна была быть веская причина, чтобы она наняла этого мальчишку. И силой она никого не держит. Но чтобы сбежал… Даже они с Льеном, когда уходили, записку оставили, чтобы бабка не сильно волновалась. Что у них там твориться?

«По весне собираюсь покрыть Мелиссу. Мой Хвощ давно ходит вокруг нее кругами, жеребцует, негодник. Славное будет потомство!»

Мелисса… Ее серая послушная кобылка. Как она там без нее?

«Марта совсем плоха стала. Стареет. И видится ей на старости всякое… Такие небылицы сочиняет’ Заслушаешься. Я ей отвары готовлю, для улучшения памяти, но чувствую, вряд ли помогут…»

Старая ворчунья Марта… Она ведь добрая на самом деле — когда Роанна приезжала в поместье с родителями, та всегда совала ей какую-нибудь сладость или собственноручно сшитую куклу. А когда родители погибли, и Роанна переехала в поместье, нянчилась с ней, как с собственной внучкой. Хотя… какая же она старая? Почти ровесница бабки! И уже не в себе. Жаль.

«И напоследок… Я редко такое говорю и еще реже — пишу, но я скучаю.»

Льен шмыгнул носом. От бабки и правда редко дождешься теплого слова. А тут словно по голове кто-то погладил ласковой рукой. Кто-то родной, близкий и одновременно бесконечно далекий…

Но идиллию этих строк нарушила последняя:

«P.S. А вообще, вытянуть бы вас как следует хворостиной! Обоих!»

Прощальных слов не было. Что же, в этом вся бабка. Роанна глянула на дату письма — начало зимы. А сейчас уже весна. Письмо шло так долго! Вряд ли затерялось в пути… Похоже, бабка, когда его писала, вообще сомневалась, что оно дойдет по нужному адресу. Роанна еще раз взглянула на конверт.

Адреса там не было.

— Эй, Рон, чего застыла?

Роанна вздрогнула и чуть не выронила совок, полный стружки. Любит Ирма подкрадываться!

— Я не… я сейчас уберу, — быстро проговорила она, видя, что Ирма уже схватилась за пушистый веник, намереваясь смахнуть стружку с только что законченной картины.

— Да ладно, давай помогу, я тут столько раз прибирала — не впервой! — Ирма ловко принялась сметать опилки, огибая выступающие углы, проводя по углублениям в изображении. Чуть-чуть помолчав, добавила с некоторой серьезностью в голосе, так несвойственной ее натуре: — Эх, не на того парня ты глаз положила.

Совок чуть не выпал из руки Роанна. Она испуганно взглянула на Ирму — о чем она?

— Я же вижу, как ты на него смотришь, — впрочем, она тут же продолжила беззаботно щебетать, словно они обсуждали сегодняшнюю солнечную погоду или очередную новинку на ярмарке в Гвиде. — Краснеешь, бледнеешь, когда он рядом.

Все из рук валиться. Знаю, сама влюблялась. Первый раз, да? Сочувствую — Только напрасно все это. Выбрось из головы и забудь. Арчибальд Карпентер не тот, кто тебе нужен, поверь.

У Роанны похолодело внутри, тугой комок скрутил живот. Неужели так заметно? Ведь она старалась и вида не показывать, пьгталась, как могла, держатся как обычно, делать привычную работу, разговаривать вежливо, не позволять лишнего. Но если заметила Ирма, значит и остальные…

— Я думала о бабке, — ответила Роанна, надеясь перевести разговор в другое русло. — Она недавно прислала нам письмо.

— Правда? — Ирма живо обернулась, в глазах у нее загорелось любопытство. Увлечь ее другой темой оказалось легко. — Что же она написала? Как вас нашла?

Роанна вкратце рассказала о том, что было в письме. Нечего скрывать — за долгую зиму Ирма вытянула из нее всю нехитрую историю их с Льеном побега из дома.

— Скучает, значит, — протянула натурщица, садясь на табуретку — Знаешь, я бы вернулась на твоем месте, Рон. Может, ты все неправильно поняла? Может, она вовсе не хотела…

— Хотела! — аккуратно поставив совок, Роанна села напротив Ирмы. — Последнее время от нее житья не было: давай, мол, сделаем по-моему, иначе потом хуже будет. И ведь ей все равно, что думаю я. Может, я и не хочу вовсе этого «потом». Может, у меня вообще никогда не будет…

Ирма звонко рассмеялась.

— Глупенькая ты, Рон. Ты сама говорила — бабка предлагала сделать все так, чтобы никто не узнал. Никто, кроме вас двоих. Она хотела как лучше. К тому же, провести ночь с мужчиной не такое уж важное событие, чтобы так этого бояться и бежать из дома.

Роанна надменно поджала губы, сцепила руки в замок.

— Конечно, тебе легко говорить.

Откровенность за откровенность — Ирма тоже рассказала ей свою историю. История оказалась краткой и могла бы закончиться вовсе печально, не вмешайся в нее господин Карпентер.