— Так его, так его, — подначивал женский голос.

— Лиля, ты мне правда нравишься, — тихо заметил мальчик.

— Ну и глупый. Такой, как ты не может понравится такой, как я.

Затем Лиля спрыгнула с качелей, ловко приземлилась на землю и прямо в камеру сказала:

— Карелины с бедняками не встречаются.

Видео закончилось. Сердце Лили, Лили нынешней оборвалось. Она опустила глаза на пальцы и принялась рассматривать свой идеальный маникюр. Петя поднялся и долго ходил вдоль комнаты. Старые полы скрипели. Кулаки сжимались, разжимались. Лиля подняла глаза как раз в тот момент, когда Петя вышел в коридор и сразу вернулся, держа её верхнюю одежду.

— Петь?

— Уходи.

— Петь, позволь я тебе всё объясню, я…

— Лиля, мне нужно побыть одному.

— Петь, я раньше такой была, — заплакала Лиля, — теперь другая. Честно. Петь, прошу! — она вскочила и бросилась ему в объятья. Он отталкивал её, а она продолжала прижиматься и говорить несмотря на то, что он просил её замолчать.

Петя сдался. Он опустился на пол, потёр лицо. Невидящим взором уставился на Лилю. Она села рядом, но больше не прикасалась. Тихо начала рассказывать ту давнюю историю.

Фёдор Иванович клацнул на ссылку и увидел свою дочь ещё ребёнком. Хотя что там? Для него она до сих пор оставалась ребёнком. А порой и вела себя точно дитя. Возможно, будь рядом её мама, Лиля выросла бы другой. Но Лиля выросла такой. К счастью, она давно перестала быть той мелкой выпендрёжницей с самомнением выше неба, считавшей большинство людей грязью под ногтями, но и подарком она не была. Вот сейчас в Сети скандал, телефоны уже обрывают журналисты, а его Лиля плавает в болоте эгоизма. Даже не думает о том, что он отдувается за её шалости. Не помогает.

Пьяный взгляд прошёлся по столу, мазнул бутылку, поднялся к фотографии жены. Слёзы скопились и стали жечь. Но гораздо сильнее жгло в области сердца, жгло там, где, как говорила его любимая супруга, находится совесть.

Фёдор Иванович понимал, во многом он виноват сам. Он не воспитывал толком дочь. Она была ершистой, и он становился таким же. Он не сумел вовремя стать ей опорой и теперь пожинал плоды. Вместе с тем Карелин понимал и другое: все его мысли навеяны парами алкоголя, а на самом деле Лиле лучше сейчас находиться не дома. Здесь не безопасно. Пересуды, сплетни, косые взгляды. Их позволяли себе даже слуги. Или ему казалось?

Прищурился на фото жены и вдруг увидел, как она подмигивает. Растянул губы в широкой улыбке, прильнул к бутылке. Нет. Пьянство, конечно, зло. Но быть плохим родителем зло куда большее.

Фёдор Иванович заплакал. Не по-мужски, но по-человечески. А потом горько прошептал:

— Моя Лиля давно стала другой. Но кто в это поверит? Шепелев вон не изменился. Нет, напротив. Ох как изменился.

Это было последним умным изречением Фёдора Ивановича. Потом он повалился на пол и, разместившись на ковре, мирно заснул.

Петя не верил. И верил. И снова не верил. Он запутался.

Рассказанное Лилей звучало правдиво: её мокрые глаза то и дело прятались за ширмой волос. Лиля дрожала. В конце призналась, что стыдится той себя. Другой. Глупой. Замолчала, когда он не ответил на вопрос: «Веришь?». Он не знал, что сказать.

В горле стоял ком, сердце билось птицей, попавшей в силки. Петя хотел бы обнять Лилю и сказать: всё хорошо. Хотел бы. Но перед глазами маячило видео и лицо мальчишки. Звучал насмешливый голос Лили и её подруги.

Он запутался. Он её совсем не знал.

Не вовремя вспомнились взгляды Антохи и Аньки: в них было предупреждение. Они уже тогда знали что-то о Лиле. Но что? Раскусили её игру в пастушку? Или догадывались о червоточине в душе?

«Тьфу я, кретин…» — обругал себя за саму мысль о том, что его девушка может быть плохой. И сразу некстати задумался о разнице в их жизни. О положении, финансах. Привычках, в конце концов. О том, что они — это море и берег. Нет. Рыба и мясо. Снег и солнце. Две разные планеты, сошедшие с орбит. Иначе объяснить своё биение Петя не мог. И её сердце он буквально чувствовал. Так что же это? Игра? Обычные нервы? И кто он для неё на самом деле: близкий человек или очередной тюфяк, вроде мальчика на видео? Ведь были и другие, она сама призналась. Их обижала не так жестоко, но обижала. И сама уже не была ребёнком. Или он загоняется?

— Петь, я была глупой, правда. Повелась на Лизкину хохму. Она предложила поиздеваться над ним, и я… В общем, Петь, я… я дурой была. Много раз. Но раньше! Я… люблю тебя. А ты?

Хохма. Издевательство над человеком Лиля назвала хохмой. Только это он и услышал. Представил, как сам появляется в Сети в таком вот ролике или ещё похуже. Лиля же фантазёрка, сама сказала, шутки в детстве придумывала только так. А с мальчиком этим придумала подруга или она?

Петя поднялся. Заметил, как Лиля уткнулась в рукав своей куртки. Красивой и дорогой, как вся её жизнь. Попытался сделать вид, будто его не трогают её слёзы.