Но их унести я уже физически не смог, я ведь не конь, и даже не ишак, как в прямом, так и в переносном смысле. Всё с собой не заберёшь, как ни старайся. Я и так по максимуму выполнил поставленную мне задачу.

Небольшое количество драгоценных камней и самородков я стал набирать в лежащий здесь же кошель из чешуйчатой кожи. Там же я взял каменный пузырёк с чернилами, обладающими магическими свойствами, и резак из материала, похожего на обсидиан. Я знал, что с его помощью можно было наносить руны и окрашивать их нужной краской. Все руны и их значение навечно отложились в моей памяти благодаря костяной книге.

Вскоре ниши перестали попадаться, и тоннель привёл меня в большой зал, которым он и заканчивался. В центре большого помещения возвышалась скульптура, выточенная из камня, изображающая царя океаноидов. Внизу, на её постаменте, выделялась надпись, высеченная рунами — «Ирий XXI, последний предводитель». На голове финфолка покоилась корона из кораллов, а в руке он держал нефритовый трезубец, символ его власти и мощи.

На площадке, перед стоящей каменной фигурой, выделялся выгравированный знак, обозначающий власть. Прикоснувшись к нему, я привёл скрытый механизм в действие, и корона морского короля отклонилась немного вверх. Это убранство царственной головы представляло собой толстый обруч из кости, с прикреплёнными к нему акульими зубами, инкрустированными драгоценными камнями и жемчужинами. В центре короны горел кофейного цвета янтарь, размерами с куриное яйцо, внутри которого находилось какое-то существо, разглядеть которое я не смог. Рядом с короной лежал шар, сделанный из перламутра, белый и тусклый, и короткий каменный клинок, излучавший внутреннее синее свечение.

— Возьми! — снова долетел до меня бестелесный шёпот, — это реликвии моего народа. Нет ничего сильнее их!

— Это про них ты говорил, что они способны уничтожить род людей?

— Про них, — не стал скрывать голос, — но не они сами могут уничтожить хуманов, а только сами хуманы, с их помощью. Мы создали их для дела, и они продолжают жить своей жизнью. Мы не в силах их удержать. Им требуются мыслящие существа в подчинение, и они их получат, с твоей помощью.

— Тогда зачем мне их брать?

— А если ты их не принесёшь, то тебе не дадут дальше жить, и уничтожат, рано или поздно. Ведь ты был в этой пещере, касался их руками.

— А я никому не скажу!

— А, ахгр! Ты смешной! Под пытками ты всё расскажешь. Они отрежут тебе голову и будут поддерживать твою жизнь магией, пока ты не сдашься и не расскажешь им всё, лишь бы избавиться от мук! И только тогда тебе позволят умереть. Ты этого хочешь?

— А разве после того, как я принесу эти реликвии, меня не убьют?

— Нет, ты сделаешь своё дело, и о тебе забудут. Разве орудию позволено думать? Ты принёс то, что надо, не зная, что принёс. Тебе заплатят и забудут о тебе, если ты не будешь рассказывать об этом направо и налево. Но ведь ты же не будешь?

— Нет, я постараюсь забыть обо всём.

— Правильно, чем меньше ты возьмёшь себе наших даров и попросишь за это денег, тем будет лучше и тебе, и им. Ваши пути разойдутся, а их закончатся, толком не начавшись. В память нашего народа, я нарекаю тебя — Знающий. Ступай и помни мои слова, последыш.

Забрав магические предметы, я отправился искать выход. Мой путь лежал снова вниз и заканчивался очередным спуском в воду. Всё добро мне пришлось обвязать вокруг себя, либо сложить в щит, служивший мне повозкой под ценности. Войдя в воду, я, задержав дыхание, нырнул и поплыл вперёд, сзади меня, привязанный куском материи, плыл щит с сокровищами. Через десяток минут впереди показался тусклый свет, и я вынырнул возле берега острова.

Море было холодное и бурное. Волны с бешеной силой накатывали на остров, грозя перевернуть щит и утопить все ценности, лежащие на нём. В голове всплыла форма ритуала, способного утихомирить бурою, но я не стал ее применять. Сплюнув морскую воду, я выбрался на берег, карабкаясь сначала по крупной гальке, а потом, взбираясь по большим камням и почти отвесным скалам, благо они были невысокими.

Выбравшись на ровное возвышенное место, я окинул взглядом весь раскинувшийся остров. Нужная мне бухта оказалась на противоположной стороне. Хорошо, что остров был маленький, и идти мне пришлось недалеко. Точнее, почти ползти, сил больше ни на что не осталось. Через какое — то время я смог добрести до той точки острова, где меня увидели с тартаны.

— Вернулся! Смотри! Вместе с сокровищами вернулся!

Обгорелый Вилли в предрассветных сумерках заметил меня и, потрясая огромными кулаками, громко вопил, от восторга хватаясь за голову, на которой остались жалкие клочки почти полностью сгоревших волос. На его крики подбежали и близнецы, и Локк.

Несмотря на все восторги, близнецы так и не сошли на берег. Пришлось Вилли и наёмнику идти ко мне и помочь забраться в тартану, вместе со всеми ценностями, лежащими на щите.

— Всё?! Это всё?! — Вилли буквально пристал ко мне, терзая глазами и пытаясь высмотреть в глубине моей души еще что — то ценное, утаённое от команды.

— По себе людей не судят, капитан! — и я вернул ему равнодушный и усталый взгляд. — Ты, наверное, думаешь, что я успел и пройти всю пещеру, и сокровища отыскать, и ещё успел всё припрятать?

— Но я же не волшебник! Я, всего лишь, учусь! Мне не под силу совершить это, а ещё я навигатор, если ты забыл, и нам придётся вместе выбираться с этого острова. Сдаётся мне, капитан, что ты самый жадный и злой в нашей команде. Вот ваши сокровища, больше я не смог унести. Да и не понимаю я в них, где что.