Сама дверь была явно перегружена нанесенными завитками, весьма отдалённо напоминавшими руны и магические символы. Но не только они царствовали на ней, множество мифических животных расправляли свои крылья и вытягивали лапы и морды в сторону посетителя, отпугивая его грозными медными глазами, клыками, когтями и клювами.

Единственные, кого я не увидел изображенными на этой замечательной двери, были морские чудовища. Одни сухопутные «крысы» царили на ней, а ещё и открыли факультет морской инквизиции, интересно, кто там будет преподавать и чему учить?

Представляю себе предмет «Пираты», и его подразделы «Пираты морские» и «Пираты речные», и главный специалист по ним, Генри Морган. Прошу любить и жаловаться на него!

Но как бы я не давился сарказмом, оттягивая волнительный момент, пора было браться за ручку и постучаться в дверь. Крепко схватившись за железное кольцо, как за спасательный круг, я громко звякнул им о медные завитки незнакомых, но абсолютно хищных на вид, растений.

Эффект превзошёл все мои ожидания, и вместо предполагаемого тихого звяканья в воздух поплыл тяжёлый звон, как если бы я бил в дверь не простым железным кольцом, а огромной кувалдой, надеясь снести эту дверь к такой-то матери. Вздрогнув, я невольно отступил от этого шедевра магической мысли, только по ошибке именуемой дверью.

Через некоторое время из-за неё послышался бодрый голос.

— Это кого к нам в академию опять принесло? Не иначе, из опоздавших магиков, или опоздунов, иначе бы гонг так не трезвонил, а то и вообще, не заметил человека, пусть тот хоть обобьется о дверь, хоть ручкой, хоть своей деревянной головой.

Дверь легко распахнулась, представив моему взору полностью седого старика-привратника, вооружённого шпагой и парой пистолей, одетого, при этом, в ливрею, белые чулки и красивые лёгкие туфли на ногах.

— Так я и думал! Идальго, больше похожий на подлого крестьянина, и с таким же конём. Но-но, не надо быть таким самонадеянным, юноша, — сказал он, увидев нацеленный на него пистоль, выхваченный мною из перевязи. — Не только вы умеете хорошо стрелять!

— Видно, вам досталось всего и помногу, и хорошим манерам вас не научили. Вы, случайно, не с Нового Света? — и увидев по моей реакции, что он не ошибся, тут же засмеялся.

— Проходи, гачупин! — сказал он, шагнув в сторону, и сделал вид, что не заметил, как я скрипнул зубами от этого, уже изрядно надоевшего мне, эпитета.

— Надеюсь, у тебя есть рекомендательное письмо в приёмную комиссию? Мы не берём с улицы каждого оборванца, пусть он и является мелким дворянчиком с большим самомнением.

Сдержав ругательства, готовые сорваться с языка, и мысленно успокоив себя, я молча вытянул из-за пазухи заветную рекомендацию отца Себастьяна и застыл рядом, стирая с лица пот и пыль, которые, смешавшись, превратились в грязь.

Долгая дорога вымучила меня, а постоянное напряжение, в ожидании нападения, опустошило морально. Оказавшись за калиткой, это напряжение постепенно отпускало меня, и агрессия уходила, оставляя после себя только усталость и равнодушие.

— Заводи свою клячу! — приказал мне привратник, махнув рекомендательным письмом, которое уже успел осмотреть. Особенное внимание он уделил восковой печати, с застывшим на ней гербом монастыря Победы и личным вензелем отца Себастьяна. Подождав, пока закончится осмотр печати, я снова подумал о коне.

Коня можно было и бросить, но он стоил денег, а деньги мне были нужны. Хорошо бы продать его и потом купить что-нибудь лучше, не обращая внимания на неизбежные насмешки, всё равно, как дворянин, я занимал самую первую ступеньку в этой иерархии. И только равный мог меня оскорблять, а тут всё могло быть не так однозначно.

Как только калитка захлопнулась, и я повел коня под узды в конюшню, силы окончательно оставили меня, как будто бы я сдулся, и эти перемены не укрылись от пристального взора привратника.

— Это же что с тобой творилось там, за стеной, — махнул он рукой в сторону города, — если тебе здесь спокойнее, чем там. Что-то натворил?

— Нет, просто не все приключения бывают приятными, а когда их количество не уменьшается, а постоянно увеличивается, это несколько… утомляет.

— Ну-ну, не желаешь ли сразу продать свою клячу, идальго?

— Да, если это возможно.

— Считай, что уже продал её. Лучше ходить пешком, чем трястись на подобном коне. Цену мы тебе дадим хорошую, здесь не мелочатся! А, судя по виду, лишний десяток реалов тебе не помешает!

Я только кивнул, молча соглашаясь с мудрым стариком, острым на язык, но, наверное, таким и должен быть привратник в магической академии.

Мы проходили по внутреннему двору учебного заведения, и мне представилась возможность вблизи рассмотреть само здание и оценить его вид со стороны. Академия была построена в виде пентаграммы, что в принципе было и неудивительно, для подобных сооружений. Над главным входом красовалось название этого храма науки, искусно выложенное кирпичами при постройке здания.