небывалое наслаждение

– А если я не хочу служить и не нуждаюсь в благодарности?
– Лючия, хоть и не могла отвести глаз от «великолепного», всей душой противилась его обаянию.

– Разве?
– дэйв подал руку, понуждая леди Росто подняться.

Прикосновение Захры вызвало невероятный эффект - словно до пальцев дотронулось нечто столь приятное, что Лючия готова была вцепиться в его ладонь мертвой хваткой, лишь бы продлить удовольствие. А когда мужская рука скользнула по талии и крепко прижала к атласу одеяния дэйва, дочь Света не смогла сдержать стон.

Все вокруг плыло в тумане, Лючия видела лишь губы, приоткрывшиеся для поцелуя. Поднявшись на цыпочки, она обвила шею Захры и потянулась навстречу.

Чувства обострились, неразличимая прежде слышалась песнь любви, что лилась через открытое окно, задевая и без того натянутые до предела струны души.

«Все как я мечтала. Мой прекрасный рыцарь, серенада и ... плотские утехи...»

Где-то совсем рядом вдруг рассмеялась женщина и радостно сообщила всему миру свое имя:

– Я Солнечный Луч! Я Солнечный Луч!

Глава 25. Коварные планы

– Я Солнечный Луч!

Крик резанул слух, заставил напрячься.

«Дуня?»

Лючия открыла глаза. Совсем рядом бледным пятном расползлось лицо незнакомца, обрамленное искрящимися под солнцем прядями. Поймала его пытливый взгляд, выискивающий признаки отрезвления. Горячие руки, что до этого страстно скользили по телу, вдруг крепким капканом сомкнулись за спиной, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть.

Чтобы спрятать панику, окатившую жаром прозрения, Лючия вновь закрыла глаза и продолжила прерванное движение к губам краснокрылого: притянула ладонями голову, заставив склониться, а сама поднялась на цыпочки, прильнув обнаженной грудью к красному атласу, и… ударила.

Головой, потом коленом. Как учила настоятельница.

Не замечая боли от рассеченной брови и заливающей лицо крови, выпуталась из мешающегося покрывала и кинулась к открытому окну. Высунувшись по пояс, что есть силы крикнула в гулкий колодец внутреннего двора:

– Дуня! Твое имя Дуня! Читай свою книжку!

– Ась?
– ответило привидение, стоящее в проеме окна на противоположной стороне. – Что вы сказали?

– Дуня любит милорда! – успела выкрикнуть Лючия, прежде чем большая ладонь зажала ей рот, прекратив доступ воздуха. Шипение, подобное змеиному, раздалось у самого уха, и нестерпимая боль от укуса в шею заставила дернуться и распахнуть от ужаса глаза.

– Вы не знаете, что произошло с той девушкой? Почему она так кричала?

– Не обращай внимания. Она умалишенная. Ее уже успокоили, - человек в красных одеяниях откинулся на спинку высокого кресла и в задумчивости уставился на привидение, которое так и сидело на подоконнике, беззаботно болтая ногами. Женщина, чьи волосы и при жизни наверняка не слушались гребня, шмыгнула носом и, застеснявшись внимательного взгляда, широко улыбнулась.

– Я вам нравлюсь?

– Конечно. Ты красивая и у тебя очень приятный голос. Почитай мне немного.

Дуня растерянно похлопала ресницами.

– У тебя на шее висит книжка со сказками.

Пальцы привидения нащупали веревочку и потянули ее. На свет вывалилась пухлая книжица.

– О!

– Это история о девушке, которая вечно все забывала, а потому записывала события ушедшего дня. Ее звали Дуня. Тебе это имя о чем-нибудь говорит?

– Нет, я такую сказку никогда не читала.

– Дуня полюбила демона, но у нее была соперница – молодая и красивая Лючия, которая магией приворожила милорда, - человек в красном произносил слова вкрадчивым голосом, но его острый взгляд не упустил бы и малейшего признака того, что привидению знакомы называемые имена.

– Подлюка какая! – возмутилась Дуня и опять шумно шмыгнула носом. Спохватившись, что ведет себя как какая-то деревенщина, прекратила болтать ногами и добавила, старательно делая голос аристократически томным: – Прошедшая ночь была холодна, не правда ли? Я даже малость простыла.

Человек в красном рассмеялся, хлопнул ладонью по подлокотнику и поднялся.

– А почитать? – призрачная женщина, видя, что собеседник собирается уходить, заметно расстроилась. – Вам же так нравится мой голос…