– Ай! За что? – Краз, скривившись, тер ногу.

– За то, что неразумен, как то дитя, в которое хочет тебя превратить Люций, - старик костяшкой согнутого пальца постучал по лбу крестника.
– Какая смертоносная лава, какой портал? Видимо, лысая голова так же плохо соображает, как и в младенчестве!

Кразимион озадаченно потер ладонью едва отросший ежик волос.

– Так я и говорю, сначала разгромлю Заоблачное Царство…

– А потом, узнав, что дева не любит, побежишь в лаву бросаться? Эх, ты! Хитрее надо быть. Войну развязать дело плевое. А ну как она любит, а ты уже ввязал обе стороны в заварушку, что тогда будешь делать? Бегать с белым флагом и всех успокаивать? Или порубишь всех ангелов, чтобы она наверняка от тебя отвернулась?

Видя то самое выражение на лице Кразимиона, что не раз наблюдал в детстве, когда «малыш» попадался на какой-то шалости, старик утихомирился.

– Ступай за мной.

Стеллажи с книгами уходили в такую вышину, что реши Кразимион найти взглядом последнюю полку, его рога, будь они на голове, непременно упали бы за спину.

Полумрак поглощал дальние углы помещения, и лишь свет, льющийся из стеклянной лампы, ярким пятном освещал стол, за которым работал Всезнающий.

– Садись! – старик указал на кресло рядом со своим. Когда Кразимион устроился и перестал вертеть головой, узнавая то тут, то там вещи, виденные им еще в детстве, Всезнающий постучал пальцем по книге, лежащей перед ним. – Есть способ надавить на Светлого Владыку и добиться встречи с его дочерью.

– Шантаж?
– Кразимион превратился в хищника, готового к прыжку. Напряженный слух, внимательный взгляд, подобранные мышцы.

– А как иначе? – Всезнающий пододвинул книгу ближе к Кразу.
– Читай!

На странице выделялась одна строка, подчеркнутая красными чернилами.

– Иванка Пух. Кто это?

– Умершая повитуха, о которой все забыли. Записи о ней нет ни в книгах Обратной Стороны, ни в каталогах Заоблачного Царства.

– Может быть, она вернулась на Ту Сторону привидением?

– Но и в книге учета призраков ее нет. ЕЕ НИГДЕ НЕТ.

– Такого быть не может!
– Но вспомнив свои попытки докопаться до правды в поисках Лючии, Краз осекся. – Подлог?

– Не просто подлог, а полное уничтожение памяти о человеке. Усопшая повитуха Иванка Пух вышла с сердцем в руках с Той Стороны, но до весов так и не дошла. А как ты знаешь, все дороги ведут к очищающему Порогу, повернуть вспять нельзя, - увидев, как у «малыша» загорелись глаза, Всезнающий одобрительно улыбнулся. – Вижу, ты догадался, кто такая Иванка Пух.

– Дуня! Привидение, которое ничего о себе не помнит! – Кразимион откинулся на спинку кресла. – И как я сразу не понял? Ведь привидения должны знать свое прошлое или хотя бы причины, по которым задержались среди людей.

– Вот то-то и оно. Среди людей! – для подчеркивания важности произнесенного старый демон помахал пальцем.
– А Дуня на протяжении веков болталась у Порога, и никто из крылатых не задумывался, почему она не улетает.

– Или почему, если дела завершены, не проходит через врата…

– А она не может войти, потому что ее сердце так и не попало на весы. Видимо, повитуха его где-то потеряла.

Кразимион в задумчивости уставился на горящий фитиль лампы. Перед глазами предстало прозрачное лицо Дуни, пухлые губы которой растягивались в восторженном крике «Я Солнечный Луч!».

– Но кто и для чего стер ее как личность?

– Скорее всего, она стала свидетелем чего-то ужасного, если говорить о демоне, или чего-то прекрасного – если об ангеле, и этот таинственный некто не захотел, чтобы усопшая, попав в Дивные сады или в зону «Возмездие», начала говорить. Он обрек ее на вечное скитание в виде привидения, теряющего в своей памяти прошедший день, - старик захлопнул книгу. Поток воздуха заставил подпрыгнуть его седые волосы, свисающие тонкими прядями из-под черной, плотно обтягивающей череп, шапочки.

– И кто же решился на столь необычное преступление?

– Заметь, применено слишком сложное заклинание, причем сделанное наспех, поскольку какие-то обрывки памяти Дуня сохранила, - Всезнающий вздохнул, готовясь сказать такое, на что никогда не решился бы, сиди в кресле напротив кто-то другой, а не его «малыш».
– Нельзя утверждать с полной уверенностью, но расследование показало, что подобное сотворить с усопшим мог лишь Первый из Первых. Ни один из Высших демонов к стиранию личности не причастен, это проверено.