Я говорил абсолютную правду. Теперь, когда я определился с тем, кто является моими врагами, я обрушу всю мощь истока на них.

— Да, дружище, мы всё ещё на твоей стороне! — Твёрдо сказал Рон, нелепо улыбнувшись. Он начал говорить о посторонних вещах, дабы сменить тему. Я поддержал разговор и вскоре к нам присоединились остальные. Казалось, тема о пожирателях забыта, как Рон все-таки решил ещё раз поднять этот вопрос. Видимо сразу, как страх окончательно ушёл.

— Каково это?

— Убивать? — Уточнил я. Рыжий кивнул.

— Сложно. Не в техническом плане, тут всё просто. Заклинаний, рассчитанных на убийство, уйма, и лишь одно запрещено. Гораздо сложнее решиться на этот шаг. Мне понадобилось несколько месяцев.

— Несколько месяцев, погоди! Ты планировал и раньше кого-то убить?

— Да.

— Кого?

— Пожирателей смерти, естественно. В прошлый раз, когда они напали на дом Дурслей, мне пришлось стоять в сторонке и наблюдать, хотя я мог бы вмешаться, но не смог взять себя в руки. А сейчас, стоило мне выдернуть тех несчастных пленённых маглов, как что-то щёлкнуло в голове, и дальше всё завертелось… Я даже не заметил, как убил первого пожирателя, это оказалось слишком легко.

— Смог бы ты ещё раз так поступить? — Неожиданно спросила Луна. Я кивнул.

— Я размышлял над этим последние дней восемь. И думаю, пришёл к логическому выводу. Я боюсь.

— Чего, я не ослышался, ты боишься? Человек, в одиночку прыгнувший на отряд пожирателей, боится?

— Не самого боя, а неизвестности. — Поспешил заверить паренька. — Хотите поучительную историю? — Детишки закивали головой.

— История касается одного мага-преступника девятнадцатого века, что жил в Новом Свете, в Соединённых Штатах Америки. Его имя не имеет значения, важно лишь то, что он был своего рода местным Волан-де-Мортом. И как на любого другого тёмного лорда, на него нашелся свой герой. Звали этого смельчака Абель Фицпатрик, ирландец по национальности. Он внедрился в банду тёмного лорда, и в один из вечеров приставил волшебную палочку к его голове и дважды запустил Авадой в него. Ура! Тёмный лорд повержен.

— И в чем мораль истории?

— Минутку, Гермиона, это ещё не конец истории. Через два года Абеля убили. Сделал это выпускник Ильверморни, Томас Фергюсон. Один из худших абитуриентов этой школы. Он подкараулил мистера Абеля, когда тот счастливый возвращался с семьей из театра, и убил его так же непростительным. На суде его спросили, почему он это сделал? Знаете, что он ответил? Он убил Фицпатрика не потому, что был последователем тёмного лорда дикого запада, а просто захотев стать человеком, убившим человека, убившего тёмного лорда. Иронично, не правда ли?

— Ты боишься, известность делает тебя мишенью не только для пожирателей.

— Нельзя заиметь целую страну поклонников, не нажив ни одного врага. Чем больше людей восхищаются тобой, тем больше шанс обнаружить действительно талантливого волшебника, желающего тебя прикончить. Поэтому я буду действовать на опережение, всеми доступными мне методами.

Весь оставшийся путь до Хогвартса наша компания обсуждала произошедшее на Чемпионате, но уже не в ключе «Гарри Поттер — убийца пожирателей» — ребята возмущались плохой организацией охраны турнира, беспомощностью министерства и недальновидностью министра магии. После инцидента с пожирателями его рейтинг популярности резко упал вниз. Гермиона достала газету ежедневного пророка, где на первой полосе типичная статья за авторством Риты Скитер громила министерство, отдел правопорядка и лично Фаджа в пух и прах. Гарри Поттера тоже не забыли упомянуть, но с более нейтральной позиции.

Однако меня заинтересовала статья на второй полосе. Мне кажется, главный редактор журнала долго мучился с выбором, в конце отдав предпочтение актуальной проблеме. Заголовок большими буквами гласил: ОГРАБЛЕНИЕ ВЕКА ИЛИ АФЕРА?

Под заголовком начиналась статья, дополненная колдографией гоблинов, недоумевающих возле открытой двери сейфа. В газете говорилось, что охранные чары засекли нарушителя, следом активировался антиаппарационный барьер и другие сигнальные чары. Какие? Гоблины тактично умолчали. Однако все меры пресечения оказались бесполезны. Вор смог сбежать. Недоумение вызывает факт нетронутой двери. Сигнальные чары сработали уже в самом сейфе, минуя дверь. Так же гоблины заверяли, что вор не сумел ничего украсть. Либо они врут, либо чаша-крестраж действительно не числилась в реестре хранимых вещей.

Реакция детей оказалась предсказуемой. На фоне произошедшего на турнире, они удостоили статью лаконичных комментариев. Всем было плевать на Лестрейнджей, гниющих в Азкабане, и на их собственность в частности. Зато становилось понятно, почему волшебники так ценили гоблинский банк. В правовом обществе, когда вся твоя семья гниет пожизненно в тюрьме, твой счёт в банке давно бы конфисковали в пользу пострадавших семей или, что вероятнее, всего государства.

Гоблины такого не потерпят, а после недавнего триумфального возвращения Сириуса из Азкабана, у них есть официальный повод посылать всяких министерских чинуш куда подальше со своими просьбами, если таковые были. Банкиры будут мотивировать свой отказ предполагаемым оправданием заключенных в будущем, или внезапным нахождением потерявшегося наследника побочной ветви, чей отец был отлучен пол века назад… И прочие сказки. Однако такие случаи имели место быть и, думается мне, гоблины сами приложили свои когтистые лапы к отыскавшимся потеряшкам. Намалевали на документах нужные имена за процент от наследства.

Когда наконец поезд остановился, на улице всё ещё шел сильный дождь. На перроне первокурсники поспешили к Хагриду. Обычно медлительный полувеликан суетился, желая поскорее довести детей до замка под проливным дождём.

— Да, не позавидуешь первокурсникам. Им надо плыть на лодках к Хогвартсу. — Пожалел первокурсников Рон, удобно расположившись под сотворённым мною щитом, отталкивающим капли дождя.

— Неужели они и в этом году поплывут через тёмное озеро на лодках? — Спросила Гермиона.