— Когда я увидел их, то не смог себя сдержать. Эти люди кричали, пожиратели истязали их, удерживая магией над своей головой. Так я узнал, в каком направлении они находились. Я просто бежал на крик ужаса и отчаяния…

— Я понимаю тебя, Гарри, во время магической войны всё было точно так же, нет, было намного хуже. Мы с твоим отцом навидались всякого, и это укрепило нас в вере выступить против Тёмного Лорда. Жаль, что всё так кончилось, но ты не должен позволять ярости застилать тебе глаза. Сегодня тебе повезло, но в следующий раз…

— В следующий раз я не забуду поставить антиаппарционый барьер заранее, и ни одна шестёрка Волан-де-Морта уйти не сможет. Ты прав, Сириус, ярость застила мой взор. Я не успел поставить аннтиаппарционый барьер заранее.

Мой спич укладывался в привычный подростковый максимализм, и он должен отвлечь моих недоброжелателей от реальных возможностей Гарри Поттера. Пускай думают, что Гарри Поттер — избранный, маг великой силы, но недалёкого ума.

К первому сентября я уладил все дела в компании, и был готов к Хогвартсу. В этом году мне предстоит много работы. Нужно найти все крестражи, разобраться с Ard Gaeth. С каждым днём я понимаю силу истока лучше, комплекснее, и не за горами тот день, когда я войду во врата.

На платформе девять и три четверти как всегда было людно, и весь люд наблюдал за мной. Только теперь без особых восторженных взглядов первого года в мою сторону. Настороженность преобладала в глазах родителей, страх во взоре детей. Что взрослые, что детишки спешили отойти в сторону.

Аналогично меня приняли в Хогвартс-Экспрессе. Я быстро занял свободное купе, создав зону отчуждения. Детям хватало одного взгляда, чтобы испытать счастье в другом месте. Даже когда компашки по интересам заняли все свободные места, а моё купе осталось последним относительно свободным, одиночки и опоздавшие не ломились ко мне. Наоборот, они просились в забитые доверху купе, главное — очутиться подальше от убийцы Поттера.

Дети не могли знать, никто не может знать, что мой усиленный слух отчетливо различал каждое произносимое слово даже в соседнем вагоне. Меня боялись, со мной не хотели связываться, но меня уважали. Вот что главное — уважение, пусть и основанное на страхе. Старшекурсники одобряли мои действия.

— Поттер сделал всё правильно, только так с пожирателями и нужно поступать. Око за око, зуб за зуб.

— Ты с самого утра, как только мы встретились, только о Поттере и нудишь. Очнись, Амори, он убийца!

— А тебя это не слишком волновало два года назад, когда поступала на Пуффендуй, а, Мэри? Я то помню твой плач, когда ты не попала на один факультет с избранным. Почему ты покраснела, сестрёнка? Вот именно. Он ведь убил Того-кого-нельзя-называть, он с детства убийца. И благодаря ему, мы — магглорожденные, можем спокойно учиться в Хогвартсе. Ещё неизвестно как бы всё обернулось, если бы не Гарри Поттер.

В разговоре участвовали несколько третьекурсников и двое ребят со старших курсов. Последние целиком и полностью были на моей стороне. От дальнейшего прослушивания меня отвлёк стук в дверь купе.

— Войдите.

Дверь открылась, явив мне четверых однокурсников. Луна Лавгуд, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и Невилл Долгопупс, опустившие взгляды в пол. От лица компании говорить выдвинулась Луна.

— Привет, Гарри. Не против, если мы скрасим твоё одиночество в этот дождливый день?

За окном шёл сильный ливень. Уже который день погода не желала меняться, радуя студентов унылым началом учебного года.

— Ничуть. Моё настроение в отличии от погоды, не меняется по дуновению ветра.

Несмотря на то, что детишки сделали над собой усилие, явившись сюда, начинать разговор они не спешили. Одна Луна чувствовала себя замечательно. Эту девчушку чужое мнение волновало в последнюю очередь. Луна Лавгуд нацепила странного вида очки, явно магический артефакт, и бесстыже улыбалась во все тридцать два. Она разглядывала каждого пассажира. На мне остановилась особенно долго.

— А ты за лето сильно изменился, Гарри. Стал… Другим.

— В каком смысле?

— Ну, я не знаю как описать тебя, ты и раньше отличался от всех. — Дальше полёт фантазии девчонку не завёл. Достав из сумочки журнал «Придира» она принялась читать. Рон и Гермиона сидели, выпав из реальности. Долгопупс как всегда мялся.

— Не обращайте на неё много внимания, она своеобразная девушка.

— Прости нас, Гарри, мы поступили неправильно, отдалившись от тебя… — Начала Гермиона. — В момент, когда ты нуждался в нашей поддержке больше всего, мы испугались тебя, хотя ты тот же Гарри Поттер что и раньше, ведь так?

— Я услышал тебя, Гермиона, и заверяю тебя, я всегда таким был. С самого первого дня, как узнал об убийце моих родителей, я поклялся самому себе, что приложу все свои силы и возможности, чтобы уничтожить его. С тех пор список моих врагов лишь пополнился. Вопрос в другом: мы всё ещё друзья?