– Я уверен, что мое присутствие будет лишним. Моя армия больше твоей. И данное кровопролитие считаю самоубийством с вашей стороны. И, как минимум, безумством. Что же заставило тебя напасть на меня, Маркус? Наши города не могут существовать в мире? Или это попытка заслужить себе суверенитет? Или, быть может, тщеславие? Но чего тогда ты истинно желаешь? Получить трон императора?.. или же свергнуть Бога, чтобы доказать своё могущество?

– Ты напал первым. Я лишь отвечаю.

– Напал? Я? Ты ничего не путаешь, смертный? С чего мне, практически полноценному младшему Богу нападать на Кошмара? Цена за такой опрометчивый поступок… была бы очень высока. Неужели ты не помнишь, что случилось с Эдрианом?

– То есть не ты послал за мной убийцу из Ордена Бесшумных?

– Не за тобой. А за Аквой, - говорит Перегил устами девушки не задумываясь.

– Тогда, быть может, я выражаю протест от ее имени?

– От имени Аквы? Этой предательницы? Мы должны были править вместе. Но она… захотела всё прибрать к своим рукам. Я лишь ответил, Маркус. Ответил, когда ее попытка уничтожить меня обернулась провалом.

– Ты лжешь, - уверенно говорю я, хотя, на самом деле, его слова были чересчур убедительными.

– Лгу? Я? Для чего, Маркус? Для чего мне лгать тебе? Кто ты, чтобы лгать пред тобой? Я – Бог. Ты – отродье Бездны. Я не обязан перед тобой отчитываться. И ты первый напал на меня. Сейчас, пытаясь остановить кровопролитие, я делаю всё, что могу. Однако, если я буду вынужден защищаться, Бездна простит мне твою смерть.

– Милорд, - очень тихо обращается ко мне Джеррак, - не нравится мне это. Может, всё же стоит сойтись на мирном соглашении? И не нападать друг на друга? Их армия и правда больше. И даже если мы победим, безусловно, с Вашей помощью, то как сражаться с Богом? Это сражение не на жизнь, но на смерть… я за то, чтобы…

– Я тебя понял, Джеррак, - киваю я. И, признаться, даже не ожидал, что всё может обернуться вот так. Мир? Действительно? Безо всяких сражений? – А что насчет Аквы?

– Если она тоже готова заключить мир, то я отзову убийц. Мне ни к чему ее смерть. Но пусть и она поклянется, что оставит свои попытки убить меня. В любом случае, если ты готов к переговорам, я приглашаю всех вас в свой дворец. Мои слуги уже накрывают стол.

– Он может попытаться отравить нас, - тихо шепчет мне Карлейн.

– Отравить? – Перегил расслышал его шепот. – Серьезно? Считаете, что я похожу на Бога коварства и обмана? Я – огонь. Бушующее пламя. Если я решаю сражаться, то уничтожаю. Я не побеждаю обманом и хитростью. Я бью лишь в лоб. Но биться с тобой, Маркус, у меня нет никакого желания. Я предлагаю мир. Союз. Дружбу. И свободу твоему городу. Если ты согласишься на некоторые условия, то я дам твоему городу суверенитет.

– Какие условия?

Девушка улыбается.

– Если интересно, - говорит она, - то прошу за мой стол. Могут войти все приближенные тебе люди. Включая огненную жрицу.

Карлейн, настоящий Карлейн, неприятно бы удивился, если бы узнал, что в данный момент его корабль пришвартовывается в порту города, на который его двойник прямо сейчас собирается напасть.

Выдав себя за торговцев, они без труда сошли на берег, и матросы принялись разгружать «честно» награбленные товары. Карлейн был бы в их числе, если бы не был давеча повышен по званию до квартирмейстера. Кассандра обещала, что, когда станет капитаном, он будет старшим помощником. И Карлейн ей верил – к этому времени их отношения весьма неплохо скакнули с уровня еженощных потрахушек во что-то более глубокое. К примеру, сейчас он мог бы перечислить все ее шрамы – и с точностью рассказать, как именно она получила каждый из них. Возможно, запутался бы разве что в датах.

– Сейчас мы продадим груз, а затем толкнем и корабль. Дождемся капитана – и продолжим плавание уже с ним, - сообщила Кассандра Карлейну, когда они двигались по деревянному помосту. – Так что пару недель придется перекантоваться здесь. Плюс-минус. Но есть и светлая сторона – в деньгах мы не ограничены. Если другие матросы ограничены в жаловании, то ты… можешь смело пользоваться моим.

– Очень приятно, конечно… но, возможно, стоит всё же и меня ограничить тоже?

– С хера ли? – Кассандра была резка, груба, часто хамовата, но, как уже понял Карлейн, за всем этим фасадом прячется девушка. Обычная девушка. Пусть и не такая слабая, с какими раньше он пересекался, но всё же девушка.

– Это было бы правильно, как я считаю.

– Правильно то, ты со мной. И, пока это так, у тебя будут определенные льготы. Радуйся, дурачок. А не спорь. Ведь твое положение крепится только на наших отношениях. Думаешь, если я потеряю своё влияние, останешься ты стоять на обеих ногах так твердо, как стоишь сейчас?

Карлейн слегка испуганно смотрит на нее.

– Нет, Карлейн. Не останешься. И даже наоборот – если меня отправят на корм к акулам – тебя привяжут ко мне. А вот теперь подумай и скажи – стоит радоваться жизни сейчас, пока можешь? Или будешь целочку из себя изображать?