– Идем! – говорит он Эльрикель, взяв ее за руку и уводя с проезжей части.

– Придурки! – бросил им вслед водитель и тут же втопил, словно куда-то опаздывал.

Кирилл стал смотреть по сторонам. На вывески, людей, незнакомые лейблы.

– Ну что? – спрашивает Эльрикель. – Этой твой мир? Ты… пришел к нам отсюда?

– Я… я не уверен, - он увидел девушку, продолжавшую снимать его на камеру, полноватую, низкую, лицо которой было рассадником прыщей. – Слышь, подруга, какой год сейчас?

Та начинает ржать, но подходит ближе, продолжая снимать.

– Три тысячи семнадцатый, - говорит.

Кирилл смотрит по сторонам – на будущее явно не катит.

– А страна какая? Россия?

– Пяндрабоку, - она продолжает смеяться.

– Как-как?! – Кирилл округлил глаза. – Ты это слово сейчас сама выдумала?

Девчонка просто ухахатывалась.

Чего смешного – он понимал. Это, как минимум, их с Эльрикель одежда.

– Так что? Это не твой мир? – снова спрашивает пепельная блондинка.

– Он во всем похож на мой. Не отличить. Но… в мелочах… к примеру, логотипы машин – я таких не видел никогда. Звезды на постерах… рекламы вот этих брендов – это всё мне не знакомо.

Она крепче сжала его руку, глядя на то, как Кирилл, в свою очередь, вертит головой в поисках хоть чего-нибудь знакомого.

– Это проблема? – спрашивает, наконец, она.

Он останавливается, опускает на нее взгляд, смотрит в эти прекрасные глаза, красивей которых не видел никогда – ни в жизни, ни в кино, - и улыбается.

– Можно привыкнуть, - тихо говорит он. – Главное, чтобы ты была со мной.

И после этого, несмотря на всех этих «папарацци», он притягивает ее к себе и целует.

После того, как в интернет выложили видео, записанное на видеокамеру одного из супермаркетов, где двое непонятно одетых людей появляются прямо посреди проезжей части, видео этих школьников стали чуть ли не самыми хайповыми в интернете (хотя тут он назывался немного не так). И, если бы не другая сенсация, то, возможно, Кирилл с Эльрикель даже стали бы звездами.

Но в этом мире всё пошло немного по иному сценарию…

Карлейн, хоть и был голоден, но старался особо не есть. И с еще большей осторожностью он отнесся к выпивке. Все время обеда он был напряжен и чрезвычайно внимателен. Настороже. Каждую, мать её, секунду.

Но, когда прием пищи подошел к концу, он понял, что волновался зря – ничего не произошло. Перегил, казалось, и правда намеревался закончить их встречу на мирных тонах.

– А вот теперь, Маркус, можно и о делах, - говорит Перегил, вставая из-за стола. – Как ты понимаешь, воевать я не хочу. А твоей смерти желаю даже меньше, чем ты сам. И потому… я хочу, чтобы мы пришли к соглашению.

Граф двинулся с Перегилом к выходу из тронного зала.

– Защищай Мадам, если что, - говорит Карлейн Джерраку, а сам идет следом за графом.

– Твой опричник всегда следует за тобой? – спрашивает Перегил, в ответ на что граф сначала оборачивается, чтобы убедиться, что речь о Карлейне, и лишь затем дает уже вербальный ответ.

– Такова его задача – всюду следовать за мной. Как тень.

– То есть, у тебя их две, мой дорогой друг?

– Выходит, две, - граф, кажется, улыбнулся. Хотя Карлейн не может знать наверняка, ибо смотрит на их затылки.

– Тогда я начну, с твоего позволения, - Перегил пропустил графа вперед, выпуская в сад, а затем двинулся следом. – Я хочу, чтобы ты стал моим генералом. Главным полководцем. Моей десницей. Твои земли будут свободны от любых поборов и приобретут практически абсолютный суверенитет. Единственное, что останется твоей обязанностью – это вести в бой мои войска. Свою же армию ты можешь не трогать – она останется в твоем городе и не будет обязана сражаться под моими знаменами.

– Что-то как-то слишком всё радужно.

– Ну, не скажи. Всё же война – дело нелегкое. Придется попотеть, прежде чем распространим Огнепоклонство по всей этой планете.

– Кроме моих земель?

– Кроме твоих земель, - Перегил подтверждает.

– Что насчет Аквы?

– Мне нет до нее никакого дела. Если она даст слово, что не станет больше вести против меня войну, то я отзову Орден. Представляешь, Маркус, - Перегил остановился и обошел графа со спины, подошел к нему сзади и положил свои руки ему на плечи, - ты станешь… вторым. Вторым во всём этом мире. Вторым существом. Сразу же после Бога. И первым человеком в этом мире. Маркус Богоподобный. Именно так тебя и станут называть. Даже через тысячи лет после смерти. Ты войдешь в историю. А может быть, когда-нибудь… даже станешь частью религии. Тебя будут называть не иначе как пророком, мессией. Не это ли… высшая награда для великого воина? Посмотри на этот город отсюда, с вершины холма…