Перегил отрицательно качает головой.

– Пусть в твоих землях примут Огнепоклонство.

Маркус сводит брови.

– Вообще-то…

– В твоих землях… проживает около двух миллионов людей. Два миллиона свободных от Огнепоклонства жителей. Хитрые ублюдки стекаются к тебе, чтобы миновать поклонение мне.

– Мы договаривались, Перегил. Ты дал слово, что Огнепоклонство не тронет мой замок.

– Замок! – Перегил снова кричит, взрываясь всполохами пламени. – Тех, кто в замке, можешь не клеймить. Но тех, кто проживает в окрестностях твоих земель… клеймить. Несогласных – сжечь.

– Этого не будет, - Маркус встаёт.

– Ты… перечишь мне?

– Был договор. Это вопрос принципа.

– Осторожней, Маркус, - Перегил подходит ближе. – Ты… играешь с огнем.

– Ты мне тут про меня твердишь, что я из-под контроля выхожу. А как же ты? Твои жрецы сжигают людей налево и направо. Они подмяли под себя все захваченные нами города. Губернаторы, которых я оставлял у руководства… не правят. А лишь восседают там для красоты. Всем заправляют жрецы. В свои земли… я их не пущу.

– Твои губернаторы – лишь смертные. Со своими низменными пороками. А мои жрецы – несут моё слово! Этим миром правлю я! А не ты!

– Но они все чокнутые! – Маркус тоже орет. – Они больные на головы, твою мать! Они сжигают людей направо и налево! Придумывают новые грехи, и за каждый их них к чертовой матери сжигают! Проституток клеймят, выжигая твой знак на их лицах.

– Проституция – это грех!

– Но не в моем городе! – Маркус орет еще громче. – Ты лишь ищешь повод, чтобы кого-нибудь сжечь. Я закрывал на это глаза, так как меня это не касалось. Но теперь ты требуешь впустить Огнепоклонство сюда! И вот, что я тебе скажу на это, друг мой, - Маркус демонстрирует ему средний палец. – Хер тебе, а не мои земли. Был договор, условий которого я не нарушал. А ты… переходишь ту самую границу, которая отделяет нас от союзников… и врагов.

– Ты… объявляешь мне войну? – глаза Перегила округляются.

– Если еще раз посмотришь в сторону моих подданных – да.

Они стоят посреди сада, глядя друг другу в глаза. Делают это молча, словно играют в некую игру.

– Твои подданные примут Огнепоклонство, - Перегил первым нарушают тишину. – Или я выжгу твои земли. А твое место… отдам Зарине.

– Драл я твою Зарину. Во все дыры.

– Да, я знаю. С моего позволения. Она предана мне. В отличие от тебя. У тебя сутки на раздумье. А потом… я направлю всю свою армию на Айронхолл. И лично возглавлю этот поход. Советую тебе одуматься.

И Перегил исчезает, обернувшись огненной вспышкой.

Почти тут же в сад входит Карлейн. Он слышал большую часть разговора, и Маркус знал об этом.

– Приступать? – спрашивает он, в ответ на что Маркус кивает. – Маги готовы. Порталы будут раскрыты, как только дадите команду, лорд Десница.

– Так забавно… этот идиот считает, что не получает души, потому что я их пожираю… и даже не догадывается, что на самом деле мы давно планируем его свержение.

– Бесшумные же с нами?

– Элеонор говорит, что да, - Маркус смотрит на Карлейна с небольшой тревогой во взгляде. – Ты же понимаешь, что мы идем сражаться с Богом, мой друг?

Карлейн кивает.

– И даже готов умереть?

– Что смерть для того, кто прожил отменную жизнь?

Маркус улыбается. Карлейн улыбается в ответ. Затем Десница подходит к своему лучшему другу, и они обнимаются.

– Мы оба сдохнем там, Карлейн. Ты же понимаешь?

– Но восстановим справедливость, - Карлейн продолжает улыбаться. – Я ведь кара Господня. Такая работа – прям по мне.

Маркус кивает.

– Пусть отоспятся, - говорит он. – И на закате наступаем. Пусть готовят порталы. И… мне нужны смертники. Человека три.

– Кошмар голоден?

– Очень, - Маркус отвечает шепотом.

Карлейн кланяется и тут же покидает сад.

На площади перед башней Десницы собралась целая толпа, которой хватило бы для создания неплохой армии. Маркус вышел на балкон и поднял руки, приветствуя подданных.

«Как все вы знаете, - начал он, - последние восемь лет мы находились в подчинении Перегила. Я служил ему верой и правдой. Уничтожал его врагов, нёс его слово, расширял границы его Империи. За всё это он обещал нас мир и неприкосновенность. Наш город… стал единственным городом, свободным от Огнепоклонства. Однако… теперь ему стало этого мало. Если мы не примем Огнепоклонство… его войска придут и захватят нас силой».

Поднялся шум. Кто-то что-то кричал, другие, кажется, начинали рыдать.