С другой стороны, это может быть весело. Маккензи, очевидно, чувствует угрозу со стороны Мии, так что держать Мию рядом может сыграть выгоду для этого маленького соглашения, которое мы заключили. Я сказал Маккензи, что будет нелегко, и я имел это в виду. Даже несмотря на то, что она держит меня, я все еще зол, и все еще есть маленькая часть меня, желающая причинить ей боль.

— Какие-то проблемы, Миа? — спрашиваю я, нетерпение окрашивает мой тон.

— Нет. Нет, конечно, нет. — она приходит в себя, прочищая горло. — Я займусь этим для вас, мистер Кингстон. Когда мне ждать вашего возвращения?

— Скоро. Есть еще несколько вещей, с которыми я должен разобраться.

Повесив трубку, я набираю номер Маркуса и договариваюсь с ним о встрече. Он все еще здесь, в Нью-Йорке, и если это сработает, он должен быть в курсе всего происходящего. Он может не доверять Маккензи, и ему это не понравится, но у него нет другого выбора.

Если мы действительно собираемся раскрыть правду о лжи Винсента, это единственный вариант. Мне нужно держать Маккензи рядом. Это единственный способ защитить ее.

Трент знает больше, чем показывает, а Зак прикидывается дураком. Я боюсь худшего. Могли ли они разыгрывать меня все эти годы? И если да, то что произошло на самом деле? Возможно, Маккензи была не так уж далека от истины. Возможно, в ту ночь это действительно должна была быть она.

Я вылезаю из машины, застегиваю пальто и поднимаюсь по ступенькам в элитное здание в Верхнем Ист-Сайде. Оно кричит о деньгах. Что-то, чего, я уверен, у Кэтрин Ван Дер Пон в избытке.

После разговора с Маркусом мы пришли к своего рода соглашению. Он не доверяет Маккензи и считает, что я совершаю огромную ошибку. Я тоже никому не доверяю, и обычно никогда не ставлю себя в положение, когда кто-то может обжечься, но мне все равно. Я все еще делаю это.

Я вхожу в вестибюль, и швейцар приподнимает шляпу, очевидно, зная, кто я, не задавая вопросов. Я останавливаюсь у стойки и сообщаю пожилому мужчине, что я прибыл, чтобы увидеть Маккензи Райт, которая остановилась у Кэтрин. Ей не требуется много времени, чтобы спуститься, хмурясь от моего неожиданного присутствия. Она активно пытается скрыть удивление гримасой, но это не работает. Я вижу ее насквозь. Даже если она этого не хочет.

— Что ты здесь делаешь?

Она плотнее закутывается в кардиган, оглядывая вестибюль, убеждаясь, что никто больше не смотрит.

— Мы идем на мероприятие. Подготовься.

Ее брови поднимаются. Недоверие написано на ее великолепном лице.

— Черт возьми, конечно же.

Я подхожу к ней, играя с красивыми светлыми волосами, беспорядочно лежащими через плечо.

— Ты пришла ко мне за помощью, помнишь? Мы заключили сделку, грязная девочка. Время платить.

— Себастьян, я не пойду с тобой на мероприятие. Часть плана это или нет. Мы никуда не пойдём.

— Ох, да, мы пойдём. Нам еще многое предстоит обсудить, прежде чем мое заявление будет опубликовано. Теперь это уже не остановить. Ты приняла решение. Ты застелила постель. Теперь пришло время лечь в неё. Желательно под меня.

Ее губы сжимаются.

— Прекрасно. Но мне нужно одеться и сообщить Кэт. Ты останешься здесь.

Она отворачивается, но я смеюсь, идя рядом с ней.

— Ох, нет. Не думаю, детка. Я иду с тобой. Мы можем рассказать ей вместе.

В ее больших карих глазах вспыхивает паника, но она ничего не говорит и не спорит со мной по этому поводу. Она не хуже меня знает, что я добьюсь своего.

Я следую за ней в лифт и чувствую, как ее враждебность излучается в маленьком замкнутом пространстве. Она хочет убить меня.

Что ж, плохо.

Мы едем в тишине — я пожираю ее взглядом, а она смотрит прямо перед собой на зеркальный хром, делая все возможное, чтобы игнорировать меня.

Будет весело.

Мы выходим на этаже Кэт, и Маккензи открывает дверь, но останавливается, как только поворачивает ручку. Она оглядывается на меня, и что-то в ее лице заставляет меня остановиться.

— Просто позволь мне говорить, хорошо?

Она заходит внутрь, и я слышу голос ее подруги.

— Мак? Куда ты ходила?

Ноги Кэт останавливаются, когда она входит в гостиную, ее взгляд сверлит меня насквозь. Ее глаза бегают, между нами, и не требуется много времени, чтобы неодобрительный взгляд материализовался на ее лице.

— Что происходит? Почему ты здесь? Разве ты не сделал достаточно?

Я этого заслужил.

— Мы... мы говорили о решение всех проблем, — быстро добавляет Маккензи.