— Что насчет остальных парней? Должна ли я тоже быть дружелюбной с ними?

— Нет, — быстро отвечает Баз.

Слишком быстро. Мой взгляд сужается.

Что с ними? Неужели Дикари окончательно разваливаются на части? Остается только надеяться.

— Позволь мне разобраться с ними. Они придут в себя.

Он обменивается взглядом с Маркусом, и у меня скручивает желудок.

Так много секретов. Удивлена, что мы вообще можем здесь дышать. Начинает казаться, что они нас хоронят.

Большую часть полета мы проводим в тишине, за исключением нескольких коротких

разговоры между Базом и Маркусом. Я стараюсь следить за ними, чтобы получить информацию, и то, что я получаю от их обсуждения, это подробности о других курортных предприятиях парней и База. Я почти забыла, какой он бизнесмен. Укол вины пронзает меня при мысли, как я пыталась в своей злобе — в своём тумане мести уничтожить все, ради чего он работал.

Может, он и заслужил это, но я еще не достигла низкой точки. Я не могу так с ним поступить. С его друзьями? Абсолютно да. Я все еще не уверена, как поступлю с ними, когда придет время.

Каково было бы снова увидеть Винсента? Ожидает ли Баз, что мы станем друзьями? Надеюсь, что нет, потому что я уверена, что если бы я нашла что-нибудь острое во время этой встречи, я бы убила его. Так же, как он пытался убить меня.

Мои уши напрягаются, когда я улавливаю конец их разговора.

— Прошу прощения. Что ты только что сказал? Ты исключаешь Винсента из клуба? — выпаливаю я, давая понять, что подслушивала их разговор.

Мое сердце колотится. Я не могла расслышать это правильно.

— У тебя с этим какие-то проблемы? — спрашивает Баз, поднимая бровь.

— Я.. я не понимаю.

— Он пытался убить тебя. Ему повезло, что я не могу его найти, иначе я бы его прикончил.

Я молчу от шока. Не думала, что Баз когда-нибудь предпочтет меня кому-нибудь из своих друзей. Дерьмо, какая-то часть меня даже не уверена, что он верит моему рассказу о событиях той ночи. И если он не может найти Винсента, то, где он? Что он задумал? Джек тоже не мог его найти. Словно он исчез с планеты.

Я перемещаюсь на кожаном сиденье к Базу, наблюдая за ним. Мог ли он...? Нет, он бы этого не сделал. Я не так уж много значу для него. Не настолько, чтобы убивать. Но черт. Он уже так много лгал, что еще одна ложь для него?

В середине полета я начинаю дремать, убаюканная глубоким шепотом База и Маркуса. Когда я прихожу в себя, мое тело накрыто одеялом, и самолет пуст, за исключением База, который все еще сидит рядом со мной, наблюдая.

Я ерзаю на кожаном сиденье, зевая, закидываю руки за голову и отвожу от него взгляд. Мне не по себе от тяжести его взгляда. Как долго он наблюдал, как я сплю?

— Это не жутко, — бормочу я, сбрасывая с себя одеяло.

Я не обязательно думаю, что это жутко, но это странно. И если это заставит его отвести взгляд, еще лучше. Его губы кривятся от удовольствия, будто он точно знает, что я делаю.

— Где все?

— Они уже уехали.

Я сглатываю. Здесь только мы. Это совершенно очевидно. Мое сердце бешено колотится и сжимается, будто оно пробуждается от мучительно долгого сна. Словно почувствовав направление моих мыслей, Баз наклоняется ко мне, и я замираю. У меня перехватывает дыхание, и когда наши взгляды встречаются, по спине пробегает дрожь. Электрические разряды исходят от кончиков моих пальцев. Напряжение потрескивает в воздухе вокруг, и когда Баз протягивает руку, поднимая прядь моих волос, я перестаю дышать.

Он смотрит на нее, задумчиво потирая между пальцами.

— К этому придется привыкнуть, — бормочет он, в основном про себя.

Прежде чем я продолжу размышлять, он обхватывает кулаком мои волосы, притягивая меня к себе, и я задыхаюсь, мои соски бусинами выступают под рубашкой, поскольку каждая молекула в теле умоляет о его прикосновении.

Я напрягаюсь, когда он сокращает расстояние для поцелуя. Дернувшись в его объятиях, я прижимаю руку к его груди, останавливая.

— Я же говорила, никаких поцелуев.

Он усмехается. Звук теплый и глубокий, и пробуждает во мне что-то, что слишком долго дремало. Баз наклоняется, и я закрываю глаза, думая, что он проигнорирует, но вместо этого я чувствую, как его губы прижимаются к моей шее, чуть ниже уха, и прерывистый вздох срывается с моих губ. Так или иначе, поцелуи в шею могут быть хуже, чем поцелуй в губы. По всему телу пробегают мурашки. Он не останавливается на этом... нет, зубами он покусывает мягкую кожу, а затем тянет губы к моему уху, играя со мной.