— Нет, — как-то хрипло и резко произнес Его Величество.

Я вскинула на него изумленный взор, да так и застыла, не в силах сдвинуться с места или просто отвернуться. Никогда я еще не видела его таким… таким, нет, не красивым, но завораживающим. Да, именно так. Глаза государя, обычно казавшиеся холодными из-за своего серо-голубого цвета, сейчас лихорадочно сияли. Азарт гонки зажег и его кровь. И румянец, щедро разлившийся по щекам, невероятно шел королю.

Взгляд его, вдруг ставший жадный и пугающим, блуждал по моему лицу. Он задержался на моих губах, а после вновь вернулся к глазам, и государь произнес прежним хрипловатый голосом:

— Ты должна выполнить мое желание.

— Почему? — растерянно и тихо спросила я.

— Потому что проигравший выполняет желание победителя. Я выиграл, и значит, право загадать желание выпало мне. Ты должна выполнить мое желание.

— И что же желает победитель? — кажется, уже зная ответ, спросила я.

— Поцелуй меня, Шанни, — попросил король, и я рассеянно улыбнувшись, ответила:

— Я не умею.

— Я ведь уже целовал тебя, повтори то, что чувствовала, — он улыбнулся.

— Но…

— Просто сделай это, после ты непременно испортишь момент, но сейчас исполни то, что я загадал. Прошу.

Мой трепет был велик, наверное, и король почувствовал его. А еще в голове вдруг всколыхнулся целый рой мыслей… Но был и вновь ускорившийся бег сердца, и кровь, бросившаяся мне в голову, и затаенное желание не противиться сейчас, в эту самую минуту. И устав от внутренней борьбы, я подняла руки, накрыла ладонями плечи государя и, подавшись к нему, коснулась его губ своими губами. По-детски, невинно, почти не понимая, что делать дальше.

— Просто отвечай мне, — шепнул Его Величество.

Теперь он сам прижался к моим губам и повел в том упоительном танце, который вдруг вскружил голову, затуманил разум и проник в кровь сладкой отравой. Мои веки сомкнулись сами собой, и разум погрузился в странную негу, полную еще незнакомого чувственного трепета, превзошедшего все прошлые ощущения…

— Солнечный луч, — услышала я его прерывистой шепот, когда наши уста разомкнулись. — Шанриз.

Я открыла глаза и не сразу смогла собрать себя воедино.

— Как же ты восхитительно прекрасна, — с улыбкой сказал Его Величество.

Он снова склонился к моим губам, но в этот раз я накрыла губы короля кончиками пальцев и улыбнулась:

— Желанием был один поцелуй.

— Ах ты, маленькая вредина, — усмехнулся государь. — Желаешь еще что-то добавить?

— Вы знаете всё, что я могу сказать, — ответила я. — Вы ведь ждали этого.

— Неужели я тебе совсем не нравлюсь? — чуть прищурившись, спросил Его Величество.

— Нравитесь, государь, я говорила вам об этом, — я окончательно отстранилась. — Но чужой мужчина остается чужим, и я уже поступаю дурно, позволяя себе целовать вас и принимать ваши поцелуи.

— Да сколько можно?! — сердито воскликнул король.

— Данность неизменна, мой ответ также, — я склонила голову: — Простите, государь, что огорчаю вас.

Он поджал губы, прожег меня взглядом и… успокоился.

— Хорошо, — беззаботно произнес монарх. — Да будет так. Но ведь мы же остаемся друзьями, верно?

У меня перехватило дыхание. Неужели получилось? Неужели он готов остановиться на этом и продолжать наше общение, лишь как приятели? И где-то в глубине души я ощутила тут же неприятный укол и даже разочарование, однако подавила это странное чувство и кивнула:

— Разумеется, Ваше Величество.

— Тогда пройдемся. Мы с вами давно не разговаривали, ваша милость, восполним пробел.

Прогулка вышла приятной. Государь в этот раз больше говорил о себе, позволяя мне знакомиться с ним гораздо ближе. В этот день я узнала о шалостях короля, когда он был еще наследным принцем. Его Величество с удовольствием рассказывал мне о своих сестрах, о родителях и воспитателях. В его повествование покойный король представал таким же, как и мой батюшка – самым обычным отцом, бранившего сына за его проказы.

— И знаете, что сделал мой отец, увидев, платьице мой средней сестрицы на любимой собачке матушки?

— То самое платье, в котором Ее Высочество должна была праздновать свой день рождения? — уточнила я.

— Точно, — щелкнул пальцами государь, и его губы растянула совершенно хулиганская ухмылка.

— И что сделал Его Величество? — с улыбкой спросил я.

— Он оттаскал меня за уши, — гордо ответствовал нынешний монарх. — Вы себе не представляете, какие у меня были после этого уши. Большие, оттопыренные и красные. Они горели так ярко, что пришлось натянуть на меня шапку, чтобы скрыть их от приглашенных гостей. Сестрице надели другое платье, и потому она прорыдала половину вечера.