— А вот и вы, Шанриз! — воскликнула разрумянившаяся герцогиня. — Смените же меня скорее, я уже вздохнуть не могу!

Я бы даже скептически хмыкнула, зная, как надо играть, чтобы не хватало сил для полноценного вздоха, но уважение и рамки приличий не позволили мне это сделать. Потому я просто поклонилась и поспешила «спасти» ее светлость. И когда встала на ее место, то обнаружила на скамейке, скрытой до этого кустами, барона Гарда. Искренне улыбнувшись ему, я вопросила:

— Отчего ваша милость отсиживается в кустах? Неужто опасаетесь, что женщины победят вас и в батфлене?

— О-о, — возмущенно протянул барон: — Это уже прямой вызов, ваша милость! Но я его не приму, — тут же ответил он: — Я буду лишним игроком. К тому же я увлекаюсь и могу нечаянно обидеть даму резким движением, а этого делать мне вовсе не хочется.

— Ваша милость, я с радостью уступлю вам свой сачок, — мгновенно отозвалась прим-фрейлина. — Мне привычней стоять подле моей госпожи, а не состязаться в удали с теми, в ком еще кипит задор.

Я перевела взгляд на герцогиню. Она уже успела сесть на скамейку. Ее светлость некоторое время смотрела на окна кабинета своего племянника, а после расслабилась и махнула рукой:

— В самом деле, Фьер, идите и смените графиню. Мы с ней дамы почтенного возраста, и это нам престало сидеть на скамейке и наблюдать за играми молодых людей. Дитя мое! — это было уже обращено ко мне: — Не вздумайте позволить его милости выиграть у вас!

— Клянусь, — заверила я и широко улыбнулась, уже чувствуя азарт. С бароном, я была уверена, игра пойдет веселей.

Однако Гард, уже направлявшийся к прим-фрейлине, вдруг остановился и обернулся к герцогине:

— Ваша светлость, ее милость повергает меня в трепет, — пожаловался барон. — Вы видите эту кровожадную ухмылку на устах очаровательного создания? Сдается мне, что под этой милой личиной скрывается чудовище.

— Идите смело, ваша милость, я вас не съем, — заверила я Гарда. — Может, укушу разок, но вы выживите.

— Фьер, немедленно прекратите бояться и заберите сачок у графини Виктиген и займите ее место, — приказала герцогиня.

— Покоряюсь, — склонил голову барон, опустил плечи и голову и, будто осужденный на казнь, дошел до прим-фрейлины под веселый женский смех.

— Быть может… — вдруг донеслось с противоположной стороны лужайки, и все взгляды устремились на Керстин, смущенно опустившую глаза, — быть может, господин барон желает играть на нашей стороне? У нас безопасней…

— Вот уже нет, — фыркнула герцогиня, — этак его милость еще заплывет жирком, станет неповоротливым и изнеженным. Пусть уж лучше Шанриз заставит его побегать. Это будет восхитительное зрелище!

Ее взгляд снова скользнул к окну, и я заметила, как уголки губ дрогнули в улыбке. Я не оборачивалась, но довольства на лице ее светлости хватило, чтобы понять – нас все-таки услышали и заинтересовались.

— Ну, держитесь, ваша милость, — в притворной угрозе пообещал Гард. — Щадить не буду.

— Очень на это надеюсь, ваша милость, — ответила я и добавила, значительно понизив тон: — Я хочу получить удовольствие от игры.

— Я вас услышал, — хмыкнул барон, разом разгадав причину моего призыва. — Только уж обещайте не обижаться, если невольно сделаю вам неприятно. Я и вправду легко и быстро увлекаюсь.

— Клянусь, — улыбнулась я. Гард обернулся к остальным игрокам:

— У кого мяч?

И мяч полетел в противоположную сторону поля. Так как нас играло шестеро, а игроки из противоположных лагерей должны быть смешаны, то делились мы следующим образом. Я и графиня Энкетт – супруга одного из сановников Его Величество, а также одна из четырех анд-фрейлин, были представителями нашего лагеря на этой стороне, а на противоположной как раз оказалась Керсти. Барон же был из вражеского стана, и пара его союзниц стояла по бокам от баронессы Вендит. Мяч бросила графиня, но заметно расстроенная Керстин его упустила, и фрейлины занялись своей вялой борьбой. Выиграла вторая анд-фрейлина, и команда его милости записала на свой счет очко. А потом мяч полетел в нас.

Барон успел первым, он уже потянулся, чтобы поймать мяч, но я ударила древком своего ловца по ловцу противника, и упущенный снаряд, отскочив от ободка, на который была натянута сетка, покатился по траве. Однако поймать мяч я всё равно не успела, потому что Гард обогнал меня в два широких шага, заступил дорогу и… я оттолкнула его бедром, а после катнула мячик в сторону графини Энкетт. Ее сиятельство подставила сачок, и мы заработали очко.

— Браво, Шанриз! — намеренно громко воскликнула герцогиня.

— Маленькая негодница, — барон нацелил на меня сачок. — Теперь я окончательно вас понял.

Я отсалютовала ему ловцом, и игра закипела. И если поначалу страсти накалялись только на нашей стороне, то вскоре увлеклись и фрейлины, стоявшие напротив. Теперь наши возбужденные голоса перекрывали голос ее светлости, занимавшейся всё это время привлечением королевского внимания, более ее усилий не требовалось. Да и сама герцогиня, вдруг заинтересовавшись, увлеклась батфленом, забыв про свои интриги. Она умудрялась переживать за всех сразу: