За нашим столиком вообще почти не разговаривали. Главному егерю было не до разговоров, королевский секретарь, и без того не отличавшийся многословием, похоже, просто отдыхал за игрой. Помощник казначея принцессы, как мне показалось, откровенно скучал, но продолжал вести игру. А я не была сильным игроком, потому больше смотрела в свои карточки, да и не было за столом того, с кем можно было завести беседу или переброситься шутливой фразой.

— Бастион, — секретарь выложил на стол карту с изображением крепости.

— Прошу прощения, ваша милость, но ваш бастион пал, — улыбнулась я и накрыла его карту двумя своими, на которых была изображена рать.

— Но король всё еще под защитой, — парировал барон Хендис. — Если, конечно, его сиятельство сумеет остаться последним оплотом.

— Вы смотрите в мои карты? — нахмурился главный егерь.

— Помилуйте, ваше сиятельство, — почти равнодушно ответил секретарь государя, — я сижу напротив вас и не могу видеть сквозь толщу бумаги. — Я всего лишь умею считать и отмечать ходы. Кстати, ваша милость, — он снова перевел на меня взгляд, — зря вы поспешили выбить меня, теперь вам нечем защититься от барона Лингара. Судя по раскладу, могу судить, что карта короля достанется его милости.

— Так зачем же вы оглашаете итог, когда до него осталось еще несколько ходов? — спросил помощник казначея.

— Я не оглашал, я только предположил, — отмахнулся Хендис, — а предположение – это всего лишь предположение, и к финалу ход сражения может измениться. Время покажет. Эй, голубчик, — секретарь подозвал лакея и забрал с подноса бокал с вином. После сделал глоток и, причмокнув, взял оставшиеся у него карты, отложенные после моего хода на стол.

Барон Хендис оказался прав, выиграл помощник казначея Ее Высочества. Королевский секретарь отсалютовал ему бокалом и спросил:

— Продолжаем? Или же у нас уже есть проигравшиеся?

— Мои карманы набиты звонкой монетой, — улыбнулась я. — Я в игре.

— Я тоже, — потянувшись, произнес главный егерь.

— И я, — склонил голову секретарь, и все мы посмотрели на барона Лингара.

Тот бросил взгляд на дверь, как-то уж очень печально вздохнул и кивнул:

— Чрезвычайно увлекательно, я продолжаю.

И в этот момент дверь открылась, и барон просиял, не сумев скрыть своей радости, а заодно и выдав причину того, что он столько времени страдал, но удерживал место. В гостиную вошел Нибо Ришем. Я протяжно вздохнула и перехватила взгляд секретаря. Барон Хендис хмыкнул и спросил:

— Вы сбегаете или по-прежнему в игре?

— В игре, — твердо ответила я. — Куда мне бежать дальше резиденции?

— И то верно, — барон усмехнулся, бросил насмешливый взгляд на Лингара, чем дал понять, что он тоже всё прекрасно понял. Только наш дорогой главный егерь остался равнодушен к происходящему, лишь искренне удивился, когда герцог приблизился к нашему столику:

— Ваша светлость? Вот уж неожиданно увидеть вас там, где вокруг вас не собираются стаи мотыльков.

— Сдается мне, что мотылек сам примчался на свет огонька, — тихо хмыкнул себе под нос секретарь Его Величества, но сказал так тихо, что даже мне, сидевшей с ним рядом, едва удалось понять, что произнес барон Хендис.

— Доброго дня, господа и милая дама, — склонил голову герцог, проигнорировав вопрос графа Райетта. Выслушав ответные приветствия, его светлость полюбопытствовал: — Я смотрю, вы еще не раздали карт, могу ли и я присоединиться к игре?

— Как видите, у нас полный набор игроков, — ответствовал барон Хендис и с иронией посмотрел на Лингара, и тот не разочаровал.

Подскочив с места, барон объявил:

— Прошу простить, у меня имеются дела, о которых я подзабыл…

— Какая недопустимая оплошность, — покачал головой секретарь короля, а я не сдержала улыбки. — Как же вы так, ваша милость? Отдыхать нужно только после работы, но не бросать работу из-за отдыха.

— Прошу, ваша светлость, — буркнул Лингар. Затем еще раз поклонился и поспешил ретироваться.

— Какова ставка? — деловито спросил герцог, устроившись на стуле. Он подозвал лакея, взял бокал с вином и, устроив его слева от себя, высыпал справа небольшую горсть монет.

— Однако же вы, ваша светлость, кажется, собрались выиграть особняк, или же просидеть до рассвета с такими-то деньжищами, — изрек барон Хендис, а я негромко рассмеялась и вдруг поняла, что мне нравится этот человек.

Ирония его милости была вполне понятна. Игра велась на деньги, но ставки были настолько малы, что вряд ли бы кто-то ушел с такой игры баснословно разбогатевшим. Просаживать дома и состояния считалось дурным тоном. Сумма, приготовленная герцогом, была, может и не велика, но, как заметил господин секретарь, достаточной, чтобы просидеть за столиком до рассвета.

Впрочем, его светлость, хоть и метнул в насмешника острый взгляд, но на губах его появилась улыбка:

— В приятной компании можно просидеть и до рассвета, — ответил герцог, остановив на мне взгляд ненадолго, а после продолжил, не дав Хендису сказать еще какую-нибудь остроту: — Каковы ставки?