— Феликс, смотри. Я знаю, что ты хочешь выйти, и я знаю, что тебе никогда не нравилась эта часть, привкус. И мы все это поняли, не так ли?

И трое остальных трезво кивнули.

— Но, — продолжал он, — мы поднимаемся. Мы понимаем, как ты себя чувствуешь — правда — но мы движемся вперед. Здесь слишком много поставлено на карту.

Феликс откинулся назад.

— Давай посмотрим, что я смогу получить прямо сейчас. Ты собираешься убить Американского полицейского за привилегию подсесть на Кубинскую зарплату, чтобы с контрабандой героина сырца выйти на улицы Соединенных Штатов? — он бросил сигарету на пол и затоптал ее. — И ты называешь это подниматься?

Рэнди взорвался. Больше ярости, стыда и ненависти к Феликсу за то, что он представил его в таком виде. — Будь ты проклят, Феликс! Ты всегда проделываешь такие вещи! Ты любишь представить вещи самым наихудшим образом!

И Феликс просто смотрел на него, как будто он был с другой планеты.

Становилось все жарче.

— Что бы ты ни говорил, Феликс. Прекрасно. Это то, что мы собираемся сделать, — сказал Клифф, стараясь сохранять спокойствие. — Сейчас, самое лучшее, что ты можешь сделать, это просто уйти и … просто оставь нас в покое.

Голос Феликса был чистый лед.

— Ты знаешь, я не могу этого сделать, Клифф.

И затем он проделал жутковатую вещь. Все время, пока мы пили той ночью, я не замечал его плечевую кобуру, хотя привык замечать такое. Но он крутанулся на своем стуле определенным образом и внезапно комната оказалась под прицелом.

— Позвольте мне сказать, чтобы вы могли понять, — произнес он вежливым, мертвым голосом. — Я не позволю этому случиться. Я люблю всех вас. Даже когда ты мне не нравишься. Но я не позволю тебе убить его. Послушай, я не согласен с этими дерьмовыми законами о наркотиках, как и все живущие, но я не позволю тебе убить Американского копа только за то, что он делал свою ебаную работу. Ты это понимаешь? Я выразился достаточно ясно?

Он откинулся на спинку стула и посмотрел прямо на Клиффа.

— Отпусти его, — сказал Феликс.

Клифф переглянулся с остальными. Потом решил стоять на своем.

— Нет, — сказал он просто.

Феликс вздохнул.

— Тогда мы схлестнемся.

Длинная пауза. Клифф заговорил:

— Феликс, ты не можешь иметь в виду это. Ты не собираешься этого делать — выследить нас, чтобы отомстить за некую наркосвинью? Да ладно!

— Я не собираюсь этого делать. Я собираюсь помешать тебе убить его.

Рэнди, чуть не подпрыгнул на своем стуле, спросил, — Как?

Феликс посмотрел на него.

— Я собираюсь застрелить тебя, если ты не отпустишь его.

Рэнди усмехнулся.

— Когда?

И Феликс ответил, — Сейчас, — и я подумал, что он самый сумасшедший сукин сын, которого я когда-либо видел в своей жизни. Их было пятеро, и в ту секунду он просто сидел там, как и все остальные, кроме Клиффа, который пристально смотрел на него и видел, что он имел в виду это, видел, что он серьезен, видел, что он собирается начать прямо там и тогда против всех них, всех них и более — это не означает Феликсово дерьмо. Это действительно произойдет. Феликс действительно собирается — И Клифф потянулся за пистолетом Рэнди на столе перед ним.

Феликс выстрелил ему в лицо, пуля прошла через щеку, встал, выстрелил Рэнди в его открытый, зияющий рот, уже забрызганный кровью своего друга, выстрелил в квадратную грудь толстяка, отбросив его назад, выстрелил в горло бородача, успевшего достать пистолет и взвести его. И Испанцу, Кубинцу, замершему, и теперь начавшему подниматься в дальнем конце комнаты, он выстрелил прямо между глаз.

Прошло три секунды.

Лицо Феликса было забрызгано кровью. Слезы текли по его щекам. Он перехватил свой девятимиллеметровый левой рукой и, повернувшись ко мне, проревел, — Я говорил тебе убираться, ты, грязный, глупый распиздяй!

Затем он навесил мне своей правой, да так сильно, что я упал вместе со стулом, который раскололся подо мной. Я лежал ошеломленный и пытался перевести дух. Когда я огляделся, Феликс блевал на пол, все еще рыдая, как ребенок, всхлипывая так, будто ему больно.

Через некоторое время он унялся. Он поднялся, все еще с пушкой в руке. Он бросил на меня отсутствующий взгляд, затем вышел за дверь и исчез. Он даже не потрудился развязать меня.

Я не виделся с ним годами. До тех пор, пока…

— Пока, что? — спросила Аннабель. Кот взглянул на ее лицо. Оно выглядело бледным.

— Пока… — начал Джек, внезапно поглядев сквозь них, через комнату, в сторону бара, — пока не увидел несколько минут назад.

Все обернулись, следя за его взглядом. Даветт узнала молодого человека, стоящего возле своего табурета в углу бара, когда они вошли, она заметила старую кожаную летную куртку времен II Мировой Войны.