Серебряные пули ярко заблестели в свете лампы.

— Ты все еще пользуешься девятимиллеметровым Браунингом? — спросил он мягко.

Феликс уставился на пули. Кивнул. Затем он посмотрел на Кроу.

— Но у меня его нет с собой, — добавил он с надеждой.

Джек улыбнулся. Щелкнул пальцами над головой. Кот выступил вперед, держа сумку. Из нее он вынул три завернутых в тряпку автоматических и они тяжело легли на деревянную поверхность стола.

Затем он отступил.

Феликс уставился на оружие. Он медленно поднялся, засунул руки в карманы и подойдя к окну молча посмотрел вниз. Все молчали, наблюдая за ним.

— Я хочу пятьдесят тысяч, — сказал он через некоторое время.

— Договорились.

Феликс кивнул с несчастным видом. Затем он подошел к своему телефону и снял трубку. Он нажал кнопку. Еле-еле, они расслышали телефонный звонок в баре внизу.

— Кто? Феликс. Тебе придется взять на себя на пару дней. Да. Да… Нет, я в порядке. В порядке.

Феликс повесил трубку. Он смотрел в окно на несколько секунд дольше. Затем он закурил и сунул свободную руку обратно в карман. Повернувшись к ним он сказал, — Я имел в виду, это около пятидесяти гранд.

Смех Джека Кроу был сильным, звонким и чистым. Он вскочил и захлопал в ладоши.

— Я должен напомнить тебе об ответственности! — Он подошел к центру комнаты и поднял кулак. — Разве ты этого не чувствуешь? Ты собираешься бороться со злом. Реальным, живым, черт возьми, злом. Реальной штукой. Ты должен сразиться на стороне добра. Скольким людям когда-либо выпал шанс это сделать? — Он засмеялся вновь, шагнул к Феликсу, и потряс кулаком перед его лицом. — Ты не чувствуешь этого?

Феликс изумленно уставился на него. Он издал короткий смешок, покачал головой.

Будь я проклят, если я этого не сделаю, подумал он удивленно. Слегка.

— Ну, я в ахуе! — мяукнул Кот из-за их спин. И он обнаружил, что дико ухмыляется. Возвращение Джека Кроу, подумал он, в главной роли Джек Кроу.

Он повернулся к Карлу.

— Рок-н-ролл!

К Карлу вернулась безумная улыбка.

— Рок-н-ролл, — эхом отозвался он.

Феликс недоверчиво оглядел всех троих.

— Я должно быть сошел с ума!

Джек снова засмеялся.

— Ты правда так думаешь?

Феликс не ответил. Но он действительно так думал. Он вновь покачал головой. На этот раз они даже не нуждались в этой девушке, подумал он.

И потом он подумал: Интересно, как ее зовут?

Он посмотрел на Кроу & Co., все еще сияющие и резонирующие и наготове.

Интересно, проживу ли я достаточно долго, чтобы узнать?

Когда он увидел Джека Кроу, шагающего через площадь перед зданием суда — чтобы добраться до него — Феликс отвернулся и закурил сигарету, чтобы скрыть кричащий в нем страх.

Кроу носил полноразмерную кольчугу, покрывавшую его тело от подошв сапог до макушки, с одним овальным отверстием для лица. Вокруг его талии был широкий черный пояс. На груди большой белый крест.

Он выглядит как крестоносец, подумал Феликс. Даже если кольчуга из хай-тековского пластика вместо стали, и даже если крест был электрическим галогенным прожектором.

Крестоносец… Я должен уйти от этого человека.

Он действительно начал поворачиваться, чтобы уйти, когда он вспомнил. Он взял деньги. Он подписался. Он был во всем этом.

Он принадлежал им.

И все эти периодические кошмары на протяжении всей его молодой жизни, тридцать лет из них, обвились вокруг его мозга.

Деталей не было. Всегда другое окружение и всегда другой враг. Но окончания были идентичны. Слишком много их наступает на него слишком быстро, ошеломляют его, осаждают его, создавая ощущение какой-то клаустрофобии в комнате без выхода, или ощущение крутого обрыва за спиной или жара зыбучих песков или…

Или чего угодно. Выхода не было. Слишком много зла. Наступает слишком быстро.

Он просыпался, крича с ощущением зла, все еще разрывавшего его горло. И он хотел бы пить весь остаток ночи и дрожать и убеждать себя, что это был только сон.

Но он всегда как-то знал. Всегда.

И теперь он обозрел свой собственный нарядец крестоносца и он знал, что сон наконец пришел к нему, и он знал, что скоро умрет, и он никогда не испытывал такого парализующего ужаса.

Он думал, что справится с этим. Это было его время, ну и что? Все умирают, верно? Верно? Будь крутым. Стоик. Это хорошее слово.