Полный ужаса и боли крик врезался в уши Стрижу и тут же оборвался. Кровь гулко стучала в висках когда он едва не скатился по лестнице. Ворвавшись в комнатушку Лёха замер, глядя на чудовищную картину: золочёный истукан топтался в том, что осталось от мальчишки.

– Обучение начинают с простого - владения одной из чистых стихий, - снизошла до объяснения Лаура.
– Демоны не любят огонь, потому большинство предпочитает обучаться тому, что сможет защитить от тварей разлома.

При упоминании брата её голос стих, растеряв обычное высокомерие.

– Наблюдай за кабаком, - приказал он Луке.
– Появится старшая - проследи за ней.

– Ты рассказывай, рассказывай, - оборвал его мольбы Стриж.
– Больше расскажешь - больше шансов на помилование получишь...

Лёха присел рядом с мычащим, на этот раз от боли, гадёнышем и сказал:

– Как тебе наша новая певчая птичка?
– он размотал плащ и без всякой жалости скинул мальчишку на деревянный пол.

Мальчишка тем временем верещал во всю глотку, призывая на помощь. Лёха, придя в себя, хотел было вырубить визгуна тумаком, но увидел победную ухмылку Лауры и остановился. Девчонка смотрела на орущего сопляка с весёлым снисхождением - как на убогого, развлекающего толпу своими выходками.

Может, кто-то назвал бы его слишком мягкотелым, но Лёха искренне надеялся, что сумеет прожить жизнь и сдохнуть не причиняя вреда хотя бы детям.

– Ну, хоть тут свезло, - Лёха почесал затылок.
– Жить вечно - это же такая скука...

– Не отвлекай, - недовольно бросила Лаура, разложившая в ряд серебряные слитки.

Незримое копьё в мозгу словно провернули и вместе с болью вновь что-то мелькнуло, на этот раз медленнее. Что-то белое и красное. Экзекуция повторялась, пока Стриж не осознал, что видит клыки, рвущие гуся. Живого. Пожираемая птица била крыльями и разбрызгивала кровь.

– Тебя грохнут, и достаточно быстро. А если мы доберёмся до родителей нашего птенца кречета, то может и не сдохнем от истощения. Они склепали тот артефакт, в котором ты сидел. Смогли склепать - может могут и расклепать. Даю тебе слово, что использую все возможности, чтобы выпнуть тебя из своего тела и отправить домой, или на вольные хлеба. Без меня можешь бегать и жрать магов сколько хочешь - мне не жалко.

– Вот и поговорили...
– хрипло прошептал он, с трудом поднимаясь на ноги.

– Сейчас мы поиграем в игру “Вопрос-ответ”. Я - задаю вопрос, ты - отвечаешь. Ответишь на всё правильно - выиграешь жизнь. Орать и звать на помощь бессмысленно - никто не услышит. За каждую попытку соврать - буду отрезать у тебя что-нибудь. Понял?

У настоящих, живых людей всё иначе. Они шутят и придуриваются днём, чтобы не сойти с ума от воспоминаний, что приходят ночами. А мёртвые дети возвращаются всегда.

“Не дождёшься, сука!”, - мысленно рявкнул Стриж и рванул вверх по улице, к городской стене.

– Выбирай - что тебе отрезать.

Лёха отпустил совершенно деморализованного сопляка и сказал, поигрывая ножом:

– Жги меня, - вместо слов из трансформирующегося рта Стрижа вырвалось невнятное рычание.

– Госпожа лишилась пустышки больше полугода назад, - затараторил пацан, - а потому вынуждена была браться за мелкие заказы. Теперь же, с новой пустышкой, она не хочет размениваться на мелочёвку. Лиса оповестила постоянных клиентов, что готова к сложному, хорошо оплачиваемому делу, и ждёт.

– Ты знаешь, где тут можно провести допрос, не привлекая внимания?
– сразу перешёл он к делу.

Графиня посмотрела на него, как на умалишённого.

Лаура посмотрела на него, как на идиота, а потом, видимо вспомнив, что перед ней чужак, пояснила:

Лёха кивнул, принимая объяснение. Демон, огорчённый невозможностью добраться до ненавистных магов, взрыкнул, словно хищник в вольере.

Первый страх миновал и он с торжествующей ухмылкой рассматривал объятую пламенем руку. Магический огонь словно отталкивало невидимое силовое поле, повторяющее контуры тела Стрижа и немного выступающее за его пределы.

– Плохо, - Стриж ожесточённо поскрёб затылок.

– Практично, - одобрил Стриж.
– А зачем в меди примесь серебра?

Умоляюще вскинув перед собой руки, он затараторил:

– Не надо!
– пацан попытался отползти, но уткнулся в стену каморки.

Не удержавшись, Стриж взял один из слитков и попытался помять в руках. Естественно, ничего не получилось - металл оставался твёрдым, как ему и полагалось. Лёха даже постучал слитком об пол, получив в качестве эффекта лишь взгляд девчонки, ясно выражающий её мнение об умственных способностях товарища старшего лейтенанта.