Эйбел притащил топорик, палки и доски, и тут же смастерил крестовину, чтобы поставить ёлку в бочонок — для устойчивости. Когда всё было сделано, Джоджо принесла тряпки и метлу — убрать стружки и грязь, которую развели мужчины. Даже Черити схватила тряпку, наводя порядок, а Логан важно рассказывал сестре, что это он выбрал ёлку, потому что она была самой красивой и высокой.

Дерево и в самом деле почти доставало до потолка. Я только покачала головой, представляя, как её придётся наряжать.

— Вы как будто недовольны? — господин Десинд словно нечаянно оказался рядом со мной.

Мы с ним стояли немного в стороне, в то время как остальные домочадцы крутились вокруг ёлки — кто поправлял ветки, кто просто носился вокруг, приплясывая и напевая рождественские песенки. Нейтон развалился в кресле, уверяя, что устал больше всех. Эйбел покровительственно похлопал Логана по плечу, когда тот потащил в кладовую топор. Ванесса вдыхала запах хвои и уверяла, что в доме даже сам воздух стал совсем другим — новогодним. Мерси и Огастин лукаво переглядывались, общаясь на одном им известном языке жестов, а Джоджо сердито гоняла всех метлой, ворча, что у нее руки скоро отвалятся от постоянной уборки, но никто не обижался на её ворчание.

— Нет, недовольство тут ни при чем, — тихо ответила я, наблюдая эту милую и радостную картину — ожидание праздника в большой семье. — Скорее, обескуражена. Ну зачем вы утроили такой переполох? Хватило бы маленькой ёлочки, высотой локтя три…

— Признаться, в детстве всегда мечтал об огромной ёлке, — так же тихо ответил господин Десинд. — Как в доме мэра — чтобы до потолка.

Я резко повернула голову, посмотрев на него. С чего это он вспомнил про мэра? Неужели, сплетни Корнелии — правда.

— Я был чуть постарше Логана, — продолжал господин Тодеу, глядя теперь мне в глаза, — и мне разрешили перед новым годом таскать дрова в кухню в доме мэра. А в награду дали пряник и грецкий орех, и позволили посмотреть на праздник в щелку двери. Там была ёлка под потолок, и дети в разных масках получали подарки от святого Николаса. Нам Николас подарков так и не принёс.

Этот бесхитростный рассказ произвёл на меня впечатление более сильное, чем сплетни Корнелии. Я шагнула в сторону, давая дорогу пробегавшему мимо Логану, и как-то так получилось, что наши руки — мои и господина Десинда — соприкоснулись. Ощутив ладонью шершавые мозоли — такие не получишь, просиживая за столом в конторе, я почувствовала, что должна сказать что-то… Что-то особенное, только для этого человека… И мне казалось, что он ждал моих слов…

— Не надо грустить о прошлом, — сказала я, по-прежнему ощущая тепло его руки. — Сейчас небеса щедро одарили вас, и вы сами можете побыть немного святым Николасом. Для своих собственных детей. Разве это не прекрасно?

— Когда об этом говорите вы, это кажется прекрасным, — сказал он так тихо, что я едва расслышала, а потом его рука осторожно и даже робко взяла мою руку.

Вот это было сродни настоящему волшебству. Мне показалось, что мир вокруг нас остановился. Где-то шумели дети, перебрасывались шуточками Ванесса и Нейтон, ворчала Джоджо и… мурлыкала кошка. Да-да, Проныра опять объявилась, и её рыжая шкурка мелькнула где-то под креслом, но я наблюдала за этим словно издалека. Настоящая жизнь была здесь — рядом со мной. Рядом с мужчиной, который взял меня за руку и нежно пожал — благодаря?.. о чем-то умоляя?.. подбадривая?..

Странно, что никто этого не заметил, и странно, что я позволила такую вольность. Но чем может быть опасно легкое прикосновение рук? Как оно может повредить нравственности?.. Но и назвать это невинностью как-то не получалось…

Голова пошла кругом. Наверное, я пошатнулась, потому что господин Тодеу подхватил меня под локоть, точно так же нежно пожимая, поглаживая…

— А это что такое?! — громом прозвучал в гостиной голос госпожи Бониты, разрушая очарование предновогоднего волшебства.

Я отшатнулась от господина Тодеу так стремительно, что налетела на столик, едва его не перевернув. К счастью, этого никто не заметил, потому что центром внимания стала госпожа Бонита, ворвавшаяся в комнату и на ходу развязывавшая ленты меховой накидки.

— Кто это допустил?! — сестра хозяина свирепо обвела всех взглядом.

— Что именно? — спросил Эйбел немного развязно. — Это всего лишь ёлка, тётушка. Отец купил ёлку.

— Тодо купил? — госпожа Бонита немного поубавила тон, но всё равно добавила, поджав губы: — Какая расточительность.

— Раз в год можно позволить, — ответил господин Тодеу, и его сестра резко обернулась.

— Раз в год? — произнесла она уже не свирепо, а скорбно — только слёзы не полились из глаз. — Ты купил ёлку, потом потратишься на украшения…

— Нет, госпожа Бонита, — вмешалась я, чтобы не допустить новых нотаций по поводу греховности, — вам не придется тратиться на украшения. Мы с детьми сделаем их сами. Есть чудесная традиция — украшать ёлку игрушками, сделанными собственными руками, и мы…