Но всё прекратилось, когда настал момент обмена партнёрами.

Мне казалось, что раз прикосновения Раяна и Эгмунда не вызывают во мне отторжения, то все страхи позади и я могу спокойно взаимодействовать с остальными, но, когда посторонний мужчина взял меня за руки, тревога резко вернулась назад. Та, которую я испытывала от прикосновений любого мужчины и от которой, как мне казалось, я излечилась, ведь с истинными подобного ни разу не испытывала. Рядом с ними я чувствовала себя комфортно, а их прикосновения мне были приятны, они вызывали желание возвращаться к ним постоянно, что нельзя сказать про мои чувства сейчас.

Моим новым партнёром оказался молодой, светловолосый мужчина с доброй улыбкой. Мы повторяли с ним точно такие же движение, что и с Эгмундом, но те чувства, которые я испытывала рядом с ирлингом, уже испарились.

Было неприятно и хотелось поскорее вернуться назад. Я остро ощущала себя не на своём месте, а танец постепенно превращался для меня в подобие лабиринта, из которого нет выхода. Партнёры постоянно сменялись один за другим, и в каждом следующем я надеялась узнать своего истинного, но разочарованно натыкалась на незнакомых мужчин. Я старалась не прекращать улыбаться и делать вид что мне весело, чтобы не волновать других, хотя всё чаще стала слышать вопросы о своём самочувствие. Даже предлагали присесть отдохнуть, но отвечала всем, что всё в порядке.

Очередная смена партнёров не предвещала мне ничего хорошего. Под конец становилось совсем плохо. Касания чужих мужчин становилось невыносимыми, а держать их за руку было невозможно. Я перестала понимать, что делаю и зачем. Нужно было останавливаться, но не знала, как. Перед глазами всё начинало расплываться, а ноги подкашивались. Стала оглядываться по сторонам в поисках Эгмунда, но танцующих было слишком много, и разглядеть его не получалось.

Партнёр вновь сменился, и меня кто-то буквально прижал к крепкому телу. Успокаивал, мягко поглаживая по спине. Я ещё не поднимала головы и не видела лица того, с кем танцевала сейчас, но то спокойствие, которое приносили мне эти объятия я ни с чем не перепутаю. Лишь двое существ дарили мне их, один из которых сейчас находится во дворце, второй держал меня в своих руках. Эгмунд.

Цепляясь за него, как за спасательный круг, я, наконец, смогла спокойно вздохнуть и медленно прийти в себя. Мы продолжали танцевать, но несмотря на то, что музыка была прежней, словно не слышали её и двигались в медленном танце.

Когда я смогла полностью прийти в себя, не стала выбираться из его рук. Быстрый стук сердца дарил покой, а терпкий запах похожий на вино наоборот будоражил и….

Стоп! Вино? От Эгмунда всегда исходил лёгкий аромат. Он источал запах свободы, а никак не вино.

Подняв голову, я ошарашено встретилась лицом к лицу с каким-то высоким незнакомцем. Мы уже не танцевали, а просто рассматривали друг друга.

Аккуратно подстриженные щетина и усы красиво смотрелись на продолговатом, хищном лице, которое не внушало мне никакого страха. Чуть полные губы изогнулись в грустной улыбке. Чёрные волосы гладко уложены назад. Бледная кожа странно смотрелась под ярким солнцем. Густые чёрные брови снисходительно вытянулись дугой, а тёмно-серые глаза с мучительной тоской смотрели на меня и жадно разглядывали.

Под пронзительным взглядом незнакомца я приросла к земле и будто лишилась слуха, потому что не слышала музыки и голосов окружающих, а время словно остановилось.

Незнакомец стоял так же, как и прежде, держа меня в своих руках и не сводя пропитанного болью взгляда, пока вдруг не начала улавливать в тёмных глазах надежду. Она невообразимо быстро возрастала, а руки мужчины содрогались.

Чувства незнакомца передались мне, а иначе как ещё объяснить те непонятные эмоции, зарождающиеся во мне. Старалась пресечь всё это на корню и поблагодарив, высвободиться из объятий, но он не выпускал меня, продолжая разглядывать, как и прежде, пока всё не скрылось за маской безразличия, когда он, посмотрев куда-то поверх меня и усмехнувшись, с нескрываемым сожалением, передал следующему партнеру, в котором я с облегчением узнала Эгмунда.

Ирлинг был зол. Об этом говорили его нахмуренные брови, между которыми пролегли глубокие морщины. Сильно сжатые губы превратились в две тонкие линии, а суженные глаза, устремились в сторону, где недавно стоял незнакомец.

Последовав его примеру, я оглянулась, но мужчины нигде не было: ни среди прохожих, ни среди танцующих. Словно призрак появился и растворился в воздухе. А может это и был призрак?

— Что этот ирлинг хотел от тебя? — зло процедил Эгмунд, выискивая взглядом подозрительного мужчину.

— Ничего. Из-за танца мне стало нехорошо, а он помог, — полуправдой ответила ему.

Признаться в настоящей причине своего плохого самочувствия я не могла сейчас. Ни в подобном месте, когда вокруг такое количество народа.