Однажды пришлось надеть на палец обручальное кольцо и не снимать его до сих пор. Я уже миллион раз смотрела на колечко, подаренное Марком, и подавляла слёзы.

Оля права: я сама во многом виновата, чертова гордыня. Но я упертая, своенравная, и если что-то вобью в голову – трудно сломать.

На работу плелась, как заморыш: с темными кругами под глазами, сонная и разбитая. Словно кто-то высосал все жизненные силы, отбросил меня на сотни шагов назад, пробил мою защитную оболочку и наблюдает затем, как я таю.

– Рит, ты что уснула или тебе плохо?

Татьяна Витальевна потрясла меня за плечо, а я резко подорвалась и непонимающе повертела головой по сторонам. Я уснула на рабочем столе? Какая стыдоба!

– Всё нормально, - пытаюсь укротить волосы, лезущие в лицо.

– Я тебе давно говорила, иди в декрет, а ты всё тянешь.

– Так не время еще.

– Тогда переведись на график полегче, работай удалённо, почему муж о тебе не заботится или у вас туго с деньгами?

– Что-то такое, - не хочу распространяться, не люблю, когда говорят за спиной и делаю свои выводы, но так нужно.

– Вот что за молодёжь пошла: тощие, звонкие, прозрачные, того и гляди в обморок упадут, ты как рожать то будешь?

– Естественным путем, надеюсь, - поджимаю губы, потому что надоело, мама и та постоянно меня пинает, что я костями гремлю.

Сотрудница возвращается к себе, но надолго её молчания не хватает. Женщина делает мне чай, на тарелочке несет ватрушки и говорит:

– Давай, ешь, не хватало ещё ребенка голодом измотать, сама не жрешь, так малыша корми.

– Я завтракала.

– Ага, завтракала она, а круги под глазами, словно не доедаешь.

Черт, ну вот кто бы подумал, что бессонная ночь приведет меня в такое состояние.

– Спасибо.

Я действительно жадно поглощаю выпечку, грею руки о чашку и смотрю в окно. Снег идет, наконец-то, к тому же скоро Новый год, а я люблю этот праздник. И у Марка скоро День рождения. Марк… Я смахиваю капельку-слезинку и пытаюсь вернуться к работе.

– Маргарита Павловна, - в кабинет влетает Галя, я от ужаса глаза прикрываю, и как она на таких высоких каблуках ещё не свалилась у моего стола, - там к тебе какая-то женщина пришла, но я её не пустила, говорю: «Скажите: кто вы?», а она артачится и не говорит, только талдычит: «Родственница - я».

– Странно, мои бы точно предупредили, потому что если едут, то всех ставят в известность за неделю.

– Не представляю, а может того… охрану вызвать?

– Потом охрану, я выйду, спасибо, Галь.

Сижу и не могу задницу оторвать от стула, почему-то нехорошие мысли плетутся в голове.

– А может мне выйти? – Татьяна Витальевна встает с кресла, а она женщина рослая, если нужно – толпу разгонит.

– Ну что вы, - смеюсь, кого мне бояться.

– Смотри, не нравится мне всё это. Ты с глаз долой с этой гостьей не уходи, пусть тебя кто-то курирует.

– Я Галю попрошу.

Мне приходится быстрее вырваться из объятий кресла и выйти из кабинета, потому что верю в то, что моя коллега может учинить разборки.

60 глава

Маргарита.

В приёмной меня ждала, гм, Черкасова Наталья Георгиевна. Она сразу соскочила со стула, как только увидела меня во всей красе. А я почему-то почувствовала жуткое головокружение. Меньше всего мне хочется видеть эту женщину теперь. Зачем пришла, с какой целью? Проверить, правда ли я беременна? Или от кого беременная? Видимо, сынок маме все рассказал, а женщина, как всегда, бежит своё неразумное чадо защищать. Что сказать: настоящая мама. Я и сама теперь любого готова порвать за своего малыша, пусть только кто-то скажет, что не так.

– Галь, это не ко мне, проводи женщину, - я резко разворачиваюсь, чтобы уйти, но в спину слышу слова Натальи Георгиевны:

– Прости нас, за всё прости, мы действительно жутко виноваты перед тобой.

Я хмурюсь, рукой хватаюсь за стену, чтобы не упасть. Всё, что угодно ожидала услышать от этой женщины, но не таких слов. И что же, интересно, ей сказал Марк?

– Всё в прошлом, простите, но мне некогда.

– Рит, я вызвала охрану. А вы, женщина, уходите, иначе будет хуже.

– Я ухожу, только не переживай, береги себя.

Я почти убегаю, прижав ладонь к губам, и долго стою в туалете, чтобы прийти в себя и охладить покрасневшее лицо.

– Так, я с главным договорилась, - Татьяна Витальевна с порога извещает меня о проделанной работе, - ты едешь к себе, и если нужно – завтра остаешься дома, Всё понятно?

– Спасибо, - я сама не понимаю своего порыва, но прижимаюсь к женщине.

– Тише, девочка, всё устроится, и со свекровью отношения наладишь, а если нет, то никогда не разрешай себя обижать.