Я вздрогнула, как от холода, хотя в спальне было тепло.

— Еще раз повторяю: ты ни на минуту не должна оставаться одна, — сказал Рив.

— Думаю, мне ничего не угрожает, Рив, — возразила я. — Роберт сказал, что хотел мной овладеть только для того, чтобы опередить тебя.

— Боже мой! — в отчаянии воскликнул Рив и закрыл глаза.

— Меня беспокоишь ты, — продолжала я. Открыв глаза. Рив протянул ко мне руки, и я благодарно к нему прижалась.

— Разве ты не видишь, Деб? — Он крепко обнял меня. — Роберт хочет стать графом Кембриджским. Теперь, когда мы поженились, ты для него — угроза номер один.

— Не понимаю, — покачала головой я.

— Если ты родишь сына, — мрачно продолжал Рив, — то Роберт полностью лишится прав наследования.

Он был так напряжен, что я буквально чувствовала, как вибрирует его тело.

— Боже мой, Рив, но мы еще и недели не женаты!

— Бывает достаточно и одного раза, — так же мрачно сказал он.

Я прижалась щекой к его плечу.

— Я буду осторожна, — стараясь его ободрить, пообещала я.

Но Рив нисколько не успокоился.

— Нельзя мне было на тебе жениться. Сделав это, я подверг тебя риску…

Ну хватит!

Вырвавшись из его объятий, я бросила на него бешеный взгляд:

— Никогда больше этого не повторяй! Ты слышишь, Рив?

Он посмотрел на меня, и сквозившее в его глазах уныние мне сильно не понравилось.

— Ты — лучшее, что есть в моей жизни, — заявила я. — Я люблю тебя.

Казалось, мои слова его не очень убедили. Я решила, что пора сменить тему.

— Да, кстати, сегодня ты говорил мне, что Бернарду пятьдесят, но, по словам Гарри, ему только сорок шесть. Мои слова как будто совершенно сбили его с толку.

— Пятьдесят, сорок шесть — какая, к черту, разница, Деб?

— Разница в целых четыре года! — строго заметила я. Его наконец озарило.

— А, так мы снова говорим о Бернарде и твоей матери?

— Вот именно.

Сунув руки в карманы халата, он пожал плечами:

— Ну, даже если Бернарду действительно нравится твоя мама, что в этом плохого?

— Все плохо! Боже мой, Рив, вспомни, как он обращался с тобой все эти годы!

— Он пытался сделать из меня человека, Деб, — неожиданно сказал Рив.

— Знаешь, Бернард вовсе не так уж плох.

— Может, и так, — отрезала я, — но не настолько хорош, чтобы быть рядом с моей матерью Мы замолчали. Мой взгляд не отрывался от треугольного выреза халата, обнажавшего сильную шею и часть груди, поросшую жесткими темными волосами

— А кто же подходит миссис Вудли, Деб? — задумчиво посмотрев на меня, спросил Рив. Я оцепенела.

— Во всяком случае, не твой дядя!

— Твоя мать вправе снова выйти замуж, если захочет, — по-прежнему глядя на меня, мягко заметил Рив. — Ты не должна рассчитывать, что остаток жизни она посвятит только тебе.

Моя голова дернулась, словно Рив нанес мне удар по подбородку.

— Я никогда на это не рассчитывала! — свирепо фыркнула я.

Рив промолчал, продолжая смотреть на меня с каким-то странным выражением, которое мне вовсе не нравилось.

— Вы так долго прожили вдвоем, что, как я понимаю, сблизились больше, чем это обычно бывает между матерью и дочерью…

Я прервала его:

— Стоп! Мне очень жаль, что я подняла эту тему. Мне просто кажется, что моя мать и лорд Брэдфорд друг другу не подходят, вот и все.

Поставив таким образом точку, я повернулась к нему спиной и отошла к окну. Фонари во внутреннем дворе погасли, и сад погрузился в полную темноту.

— Что ж, ладно, — уступил Рив.

Ты последний, кто вправе рассуждать о чьей-то матери, — мысленно произнесла я.

Но когда я поймала себя на этом, мне стало больно и стыдно.

Отвернувшись от окна, я улыбнулась:

— Извини, что я так на тебя набросилась. Я не хотела. Рив снова протянул ко мне руки.

— Люби меня, Деб, — дрогнувшим голосом сказал он. — Люби меня.

Я упала в его объятия.

Он крепко-крепко меня обнял, и хотя мне было больно, я не протестовала. По моему телу молнией пробежала дрожь.

Тогда Рив взял меня на руки и понес к кровати.

На следующее утро Рив очень рано разбудил меня поцелуем. Открыв глаза, я увидела, что на нем уже надет костюм для верховой езды.

— Мы с Гарри собрались на прогулку, — объяснил он. — Не вставай, отдохни как следует.

Учитывая, что добрую часть ночи он мне спать не давал, я решила, что заслужила право еще немного понежиться в постели.