– О-о-о! Рит! Садись. Бум? – спрашивает он, воздевая стакан и выплёскивая жидкость на рыжий линолеум кухни.

Степанов катится по наклонной, как выскочивший из рук мяч по лестнице. Догнать его – куда там. Оставшись без работы тренером, он едва устроился на вокзал кем-то, а кем именно, Рита и сама не знает. Грузчиком? Обходчиком? Дворником? Вряд ли ему доверят что поответственней, с его-то новым пристрастием.

Денег становится меньше. Из дома исчезают вещи. За неполный год в квартире Степановых из мебели остаётся только жёсткий диван, кресло, телевизор и ещё кое-что по мелочи. Даже книжные полки со стен – и те пропадают, оставив после себя не выцветшие прямоугольники на обоях.

А книжные эти полки были ох как дороги Рите. Она свою библиотеку собирала много лет, ещё до замужества. Работа билетным кассиром с избытком оставляла свободного времени на рабочем месте, и Рита проводила его в обществе книг. Она настолько увлеклась чтением, что новую книгу открывала чуть ли не каждые два дня. Не скучать же ей в своей каморке, глядя сквозь крохотное окошко наружу. К тому же коротать рабочую смену стало скучно: хохотушка Тамара вскоре после Риты тоже вышла замуж, но в отличие от неё, родила здоровую двойню и ушла в декрет.

На место весёлой Тамары пришла угрюмая пенсионерка с настолько плотно сжатыми губами, точно их прострочили оверлочным швом. Новая напарница много хмурилась, ругала всё вокруг и совсем не радовалась жизни, так что Рита старалась лишний раз с ней не заговаривать.

Да и сама Рита понемногу забывала о житейских радостях. Серела в своей кассирской каморке, как увядший цветок – маргаритка какая-нибудь. Блестящий самовар куда-то запропастился, фруктов и шоколада больше никто не приносил, да и неинтересно было пить чай с недовольной пенсионеркой. Спасали книги. А когда книг дома не осталось, Рита повторно записалась в библиотеку и заглядывала туда чуть ли не ежедневно, чтобы найти в книге то же утешение, какое находил её муж на дне бутылки.

Время перелистывало страницы Ритиной жизни, как перекидной календарь с тусклыми картинками на стене каморки. Шли недели и месяцы, и к тому моменту, когда Кашкин с беременной женой въезжал в новую квартиру, и не квартиру даже, а так – сами знаете что, за дверью напротив подходило к концу превращение Анатолия Степанова в пьяницу Толяна, а улыбчивая цветущая Рита становилась посеревшей остывшей Марго.

Конец ознакомительного фрагмента.