— Без проблем, — усмехнулся тот, прошелся по раскрасневшейся Варе насмешливым взглядом и принялся выгружать вещи из багажника. А она долго не могла прийти в себя. И даже взявшись накрывать на стол вместе с Лилькой и подоспевшей чуть позже Надеждой, нет-нет да и бросала на Захара жаркие взгляды. А тот тоже, надо сказать, не бездельничал. То помогал установить навес, то дрова колол. Убеждая, что шашлык на вишневых дровишках — самый лучший из всех возможных. И мышцами играл. Она была уверена — специально. И горлышко пивной бутылки прикладывал к губам как-то совершенно… развязно! Будто с намеком.

— Ой, не верю я, что он — водитель, — проследив за взглядом Варвары, заметила Надя.

— Ты опять за свое? Прекращай! Хватит, что ты меня с вечера накрутила.

— Да ты только посмотри — ему все мужики в рот заглядывают. Дача чья? Стасика. А всем заправляет Захар. Неспроста это.

— Просто он — старший, — отмахнулась Варя. — Возраст придает авторитета.

— Ну-ну.

— О чем шепчетесь, девоньки? — к столу, удерживая в руках сразу четыре бутылки пива, вернулась Лиля.

— Холодненькое?

— Ага. Эти-то уже вовсю попивают. А мы чего отстаем? Под пивко и готовить веселее. Правда?

— Да уже все вроде готово. Здорово, что мы окрошку решили напилить. В такую жару пойдет за милую душу, — затараторила Надя и сунула в рот веточку укропа.

— Это точно! Давно я не видела такой шикарной погодки. Обычно в праздники с этим прямо беда.

— В прошлом году было неплохо. Правда, похолодней.

— Да? Я не помню. Мы на прошлые майские в Турцию уезжали.

— Ишь ты! Буржуи!

— Да где там? Кредит за путевку целый год отдавали. Но было так хорошо! Вы бы тоже съездили. Пока детей нет — отрывайтесь. А то потом с этим как-то сложнее. И финансово, и вообще. Или вы еще о детях не думаете?

Варя бросила на Захара взгляд исподлобья. Нет, конечно, ей о детях думать было еще слишком рано, но почему-то рядом с ним эти мысли у нее возникали все чаще. Если и был в этом мире мужчина, от которого она бы хотела родить, то это был он. Такой… надежный, основательный, сильный. И взрослый. Вот если бы Захар стал думать в сторону детей — Варвара бы не удивилась.

— Нет, пока таких планов нет, — улыбнулась она.

День прошел просто чудесно. Они наелись, насмеялись и даже погоняли мяч. А ближе к ночи, когда уснули дети, расселись вокруг костра, болтая о всяких глупостях. В воздухе царил аромат отцветающей черемухи, напитанной влагой земли и горьких трав. Было довольно свежо. Дневное тепло ушло вместе с солнечным светом. Зато у Вари появился повод прижаться к Захару посильней. Просунуть холодные ладошки под резинку его старого свитера, будто и не делая ничего такого, но в то же время давая волю своей нестерпимой потребности его касаться.

— Пойдем, поможешь мне.

— Что? — убаюканная треском костра и звуками голосов, Варя осоловело моргнула.

— Поможешь пива принести.

Послушно встав с бревна, Варвара отряхнула спортивки от щепок и поплелась вслед за Захаром к дому.

— Эй, ты куда? Пиво же в сенях. Забыл?

— Черт с ним, с пивом, — рыкнул Захар, сворачивая и обходя дом с торца.

— Куда ты меня тащишь? — деланно равнодушно засмеялась Варя, а на деле… А ведь на деле она уже поняла, куда. И от этого низ ее живота свело, будто огненным обручем.

— Прогуляемся. Черт! Не видно ни хрена, осторожнее… — ругнулся Захар, оступившись. Варя хихикнула.

— Ты уверен, что нам стоит уходить далеко?

— Ты такая шумная, Варвара, что лучше бы нам это сделать.

Жар опалил щеки, ноги ослабели. Варя споткнулась о выступающий из земли корень и чуть не пропахала землю носом. Хорошо, что Захар успел ее ухватить под локоть.

— Осторожнее. Говорю ж!

— И ничего я не шумная.

— Да ну, конечно. Ты так сладко скулишь, когда кончаешь. И всякие грязные словечки выкрикиваешь.

— Врешь ты все, — возмутилась Варвара, но участившееся дыхание выдало её с головой. — И вообще… Это тебе не мешало бы вымыть рот с мылом, — она на мгновение обернулась в темноте и чуть не налетела на старую липу. В последний момент успела выставить руки перед собой. Захар натолкнулся грудью на ее спину.

— Правда? — шепнул он, наваливаясь всем телом. Прижимая её к могучему стволу. Заставляя чувствовать одной щекой шершавость коры, а другой — нежность губ на контрасте.

— Ч-что ты делаешь?