Не находя себе места, Захар открыл телефон. Ткнул в иконку приложения Инстаграм и еще раз просмотрел Варину ленту. Он каждый раз удивлялся тому, что она делает. Раньше он думал, что Инстаграм — это что-то вроде современной ярмарки тщеславия. И ничего больше. Но Варвара заставила его пересмотреть свои взгляды на возможности этой площадки. Она делала по-настоящему важное дело. И поднимала очень серьезные вопросы. На ее страничке можно было найти массу профессиональных консультаций, статей, заметок и смешных скетчей из жизни дома престарелых. Захар с удовольствием и даже какой-то гордостью следил за тем, что она делает. Сам-то он ни бельмеса в этом не соображал, а она как-то очень тонко чувствовала, куда надо двигаться. Знала, как привлечь внимание. И умела его удержать. За время, что он следил за ее страничкой, число Вариных подписчиков возросло уже на несколько тысяч. У Захара была только одна просьба — не выставлять их личное напоказ. Для него это было неприемлемо. И как-то странно.

Захар уехал из офиса ближе к шести. Заскочил домой переодеться и поехал в магазин за продуктами. Варвара сразу переложила на него эту обязанность. А на себя взяла готовку и стирку. Нет, они не обсуждали этого специально, не распределяли своим обязанности. Так просто сложилось. И их незатейливый быт нравился Захару все больше.

К удивлению, когда он пришел, Варвара была уже дома. Выскочила его встречать. Затараторила что-то. Наверное, опять ругала его за расточительность. Смешная…

— Кушать хочешь? Я сейчас картошки пожарю.

— Давай. Тебе помочь?

— Не-а. Я сама. У нас такое было! Сынок-то генеральский узнал, что тот на Даночке женился. Примчался и такой скандал закатил — ух! Даже Серафима не могла его успокоить. Еще бы чуть-чуть, и пришлось полицию вызывать, представляешь?

— А комнату-то им выделили? — поинтересовался Захар, наслышанный, кажется, уже обо всех постояльцах дома престарелых.

— Да. Маме, правда, пришлось съехать. Теперь она третья в комнате Нины Борисовны и Катерины Георгиевны. Я была против — тесновато им там. Но мама меня не послушалась. Кстати, мне кажется, она поняла, что у меня кто-то есть… — Варя отправила порезанную картошку в кипящее масло и чуть прикрутила газ.

— И я теперь, очевидно, должен с ней познакомиться?

— Нет. Ты ничего никому не должен. Но если будет такое желание — я с радостью вас представлю друг другу.

— Да я не против. Мои, кстати, тоже горят желанием на тебя посмотреть.

— Правда? — Варя так удивилась, что у нее даже ложка из рук выпала.

— Почему тебя это так удивляет?

— Не знаю. Ты не говорил, что рассказывал им обо мне.

— Рассказывал.

— И что они? — Варя закусила губу.

— Они решили, что у меня кризис среднего возраста. Раз меня на молоденьких потянуло.

— Захар!

— Ну, что? Это ведь правда.

— То, что у тебя кризис?

— Может быть. Ты же еще совсем девчонка. А я… этим вроде как заражаюсь.

— Чем?

— Твоей молодостью. Кстати, о заразном… — Захар забыл, что оставил в куртке справку. Вышел в коридор и спустя пару секунд вернулся. — Вот.

— Что это? — улыбнулась Варвара, вытирая руки полотенцем.

— Справка о том, что я абсолютно чист.

Варя вскинула ресницы и внимательно на него уставилась.

— И? Что это означает?

— Варвара, не тупи! — Захар чуть сдвинул ее в сторону, подальше от огня. Сжал ягодицу и губами почти коснулся уха. — У меня эти резинки знаешь где сидят? Вот тут, — резанул воздух ребром ладони у горла, — я без них хочу. Кожа к коже. Это ведь совсем другие ощущения…

Варя задышала чаще. Заведенная то ли его близостью, то ли словами.

— Но ведь это опасно. Я могу…

— Тш-ш-ш, — он не дал ей договорить. Не хотел, чтобы она произносила вслух то, чего быть не может. — Я все предусмотрел. Сейчас… — протянул ей пакет из аптеки. — Это специальный противозачаточный колпачок.

Варя сглотнула. Заглянула внутрь. Тонкая жилка на ее шее затрепетала.

— А зачем сразу три?

— Они, оказывается, разного размера.

— И как же… как же подобрать нужный?

— Думаю, опытным путем. Мы их все примерим.

— Мы?

— Конечно. Думаю, это будет очень интересный опыт.

— Думаю, это должен сделать врач. — Варя облизала губы и отвернулась к плите, на которой картошка уже начала пригорать.

— Думаешь, у меня не получится?

— Захар! Прекрати. Ты меня ужасно смущаешь. Лучше иди руки помой. Все уже почти готово.

— И я готов, — не уступил Захар, подошел ближе, так что его стояк уперся в ее попку. — Это важнее, чем какая-то там картошка.

— Господи, ты все-таки извращенец! Нужно было мне слушать Надежду. А я до последнего верила, что ты приличный человек.

— Черта с два. И я тебе нравлюсь именно такой. Неприличный. Ведь нравлюсь? М-м-м?

— Захар! — прошептала совсем уж безвольно.

— Ну, нет — так нет. — Захар резко отступил, специально ее поддразнивая. Она недоверчиво на него уставилась. А он взял тарелку. Вилку, достал из банки огурцы. И сел есть, решив, что с места не сдвинется, пока она его сама не попросит.